КоммерсантЪ / Пятница 25 апреля 1997

Толпившиеся за рядами для приглашенных слушатели, в том числе попавшие в зал случайно, проявили сознательность и не доставили особых хлопот охране. И при желании могли не только наслаждаться звуками оратории Гайдна "Сотворение мира", но и разглядывать солистов и дирижера, в котором они признали Сергея Стадлера ("Скажите, а ведь этот дирижер -- он же скрипач?").

Сергей Стадлер, в свою очередь, подтвердил, что место дирижера он занял по праву (хотя и не профессиональному), поскольку его контакт с оркестрантами и способность добиваться желаемого были очевидны.

Наконец, для оркестра Государственного Эрмитажа "Санкт-Петербург Камерата" -- созданной в 1989 году и с тех пор руководимой Саулюсом Сондецкисом отлично отлаженной команды, в чью специализацию входит классицизм и барокко, но которая не забывает и музыку ХХ века, -- открылась новая сфера деятельности. И относительно новая (поскольку совместные выступления уже были) возможность работы со Стадлером в его проектах.

На пресс-конференции Сергей Стадлер подарил журналистам собственное определение дирижерской профессии: "Дирижирование? Берешь палочку и дирижируешь". По счастливому стечению обстоятельств именно так и произошло. Что не означает, что рецепт рекомендуется для широкого использования.

Главным достоинством здесь представляется умение охватить целое без провалов -- в масштабах каждой арии и всей партитуры. "Сотворение мира" предлагает дирижеру череду арий и речитативов, иногда украшенных терцетами и утяжеленных хорами, в довольно однообразном движении. Это задачка на искусство аккомпанемента: при неправильном решении мир не сотворяется, и торжествует хаос.

Стадлер проявил себя замечательным музыкантом и замечательным аккомпаниатором -- что уже заслуга для профессионального солиста: ведя певцов вперед, не "вися" на них оркестровой массой и в то же время не торопя, то есть демонстрируя умение в каждый момент делать именно то, что нужно по ситуации.

Это не означает, что новоявленный дирижер может полностью обойтись без профессиональной учебы. В силу струнной солидарности основное его внимание занято струнными, духовикам порой предоставлено право самоуправления. Жест неумелый и однообразный. О мануальной технике можно будет говорить тогда, когда она появится.

Безусловным лидером в солирующей группе оказался Константин Никитин (тенор, Уриил), чье участие в исполнении духовной музыки любой эпохи сулит всегда все выгоды, которые может дать слушателю культура пения. Подарок Георгиевского зала ему и другим блистательным камерным певцам -- акустика, благодаря высоте потолков стремящаяся по направлению к храмовой и позволяющая вокалистам не беспокоиться о силе звука в весьма значительном концертном пространстве.

Хороша была Татьяна Сержан в сопрановой партии Гавриила. Чего нельзя сказать о весьма невнятном исполнении Игорем Гавриловым басовой партии Рафаила.

И все же уровень исполнения ничто не могло испортить. Появившимся в третьей части оратории Еве (сопрано Галина Шульга) и Адаму (бас Владимир Герасимов) оставалось его с честью поддержать. То же можно сказать о хоре Смольного собора, чей художественный руководитель Андрей Петренко провел ораторию за роялем в оркестре -- как, бывало, поступал сам Франц Йозеф Гайдн.

Новый проект Академии, намеченный на июнь, уже манит эстета-меломана: Зимний сад Эрмитажа, посвящение Шекспиру, тема -- "Сон в летнюю ночь", авторы -- от Перселла и Мендельсона до Бриттена. А в Георгиевском зале для пущей демократичности осталось сделать последний шаг и вообще не ставить стулья для приглашенных -- Proms так Proms.