КоммерсантЪ / Вторник 01 апреля 1997

Постсоветская Москва долго не давалась иностранцам. В последние годы редкие новые здания в столице были построены по проектам зарубежных архитекторов. Одной из относительных удач такого рода можно считать филиал Столичного банка сбережений на Садовнической набережной. Известно, что еще к нескольким банковским зданиям приложили руку зодчие-варяги, но под прикрытием фамилий их российских коллег. Московское правительство и вверенная ему Москомархитектура, как известно, бережно охраняют московский дух и чураются новомодных западных веяний, поэтому с особым пристрастием относятся к утверждениям проектов зарубежных авторов.

Но открытие нового отделения банка в районе Кузьминок -- не только прецедент, это, безусловно, событие, а прохождение проекта Гери по инстанциям -- целая история.

Руководители ГЕРИ-банка и не догадывались, что существует их всемирно известный однофамилец, лауреат Прицкеровской премии в области архитектуры Фрэнк Гери, склонный к эпатажу архитектор-визионер и бунтарь-шестидесятник, честно признающийся, что его архитектурные идеи рождаются из живописи.

На созвучие названия банка (это аббревиатура) и имени американского архитектора обратил внимание банковского руководства профессор Московского архитектурного института Александр Ермолаев, которому первоначально и был заказан проект нового здания в одном из самых архитектурно обездоленных районов Москвы.

Будучи давним и непреклонным поклонником Фрэнка Гери, Александр Ермолаев обратился к своему именитому заокеанскому коллеге, кстати, названному газетой The Times в 1996 году одним из 25 самых влиятельных людей Америки, с просьбой дать свое проектное предложение. Поскольку расписание у архитектурных звезд не менее плотное, чем у голливудских, то Гери, активно строящий по всему миру, в свою очередь предложил повторить в Москве свой прошлогодний всемирный успех -- дом "Джинджер и Фред", сооруженный по его проекту в Праге. Между прочим, американская пресса причислила эту архитектурную премьеру к 10 главным событиям прошлого года.

Благодаря энтузиазму и неспособности к компромиссам московского профессора новое здание ГЕРИ-банка выросло на окраине Москвы в том же виде, что и в чешской столице. Хотя во время прохождения проекта по инстанциям у него нашлось немало противников.

Смущал не сам факт повтора. После строительства храма Христа Спасителя и восстановления Воскресенских ворот вопрос о копиях в натуральную величину кажется вполне решаемым. Членов градостроительного совета смущала -- и нетрудно понять это чувство -- чуждость легкомысленно-эпатажных домов-скульптур американского архитектора отечественной традиции, не признающей веселья в таком дорогостоящем искусстве как архитектура. Для внесения национального колорита дом "Джинджер и Фред" пытались украсить московским историческим декором -- крыльцом, башенками и закомарами, -- а также переименовать здание в "Ивана да Марью" или в "Филиппа и Аллу".

Но Александру Ермолаеву удалось убедить всех, что шедевр современной архитектуры не может подвергаться насильственной коррекции, а поскольку район Кузьминок не избалован достопримечательностями, то его можно будет превратить в столичный заповедник нового зодчества. На торжественном открытии здания банка Ермолаев в интервью вашему корреспонденту сказал: "Уверен, новой архитектурой Москва будет прирастать с окраин!"