КоммерсантЪ / Среда 11 января 1995

Петр Поспелов, Василий Каменский

Неприятие ораториальной версии "Ивана Грозного" итальянскими критическими светилами коренится в самой истории создания произведения. По мнению обозревателя газеты Corriere Della Sera, фильм Эйзенштейна "Иван Грозный" -- "амбициозная лента, состоящая из трех частей, так и оставшаяся незаконченной из-за возникших в работе препятствий". Основным содержанием фильма является "темный, глубокий восточный деспотизм, которого не понять без чтения 'Писем из России' маркиза де Кюстина". А вот Прокофьева, на взгляд критика, отличает "реалистически-повествовательный музыкальный язык, недоступный формалистическому влиянию, например, Шостаковича". Признавая наличие в прокофьевской кинопартитуре эпизодов высокого качества и отмечая, что композитору удалось создать собственную музыкальную систему, ни в коей мере не подавляющую его личность, критик считает, что музыке фильма недостает развития, а целое мозаично и фрагментарно.

Но самое большое удивление коллеги вызывают поступки двух видных музыкантов. Первому из них, Абраму Стасевичу, пришло в голову после смерти композитора превратить звуковое сопровождение фильма в ораторию. Второму, Риккардо Мути, -- исполнить эту вещь в "Ла Скала". Маэстро Мути, наверно, хотел вспомнить свои юные годы, когда нередко дирижировал партитурами вроде этой, веря в их художественную ценность. Обозреватель признает, что лучшего исполнения, в котором приняли участие русские певцы Нина Терентьева, Сергей Лейферкус и Александр Лазарев, представить невозможно. Но его не оставляет убеждение, что талант артистов можно было бы использовать для интерпретации более достойной музыки. Публика же отнеслась к произведению совсем по-другому, и "Иван Грозный" встретил в Милане триумфальный прием.

Этого нельзя сказать про другую премьеру, также освященную именами выдающихся музыкантов и давно ожидавшуюся. Шведская королевская опера в Стокгольме показала премьеру оперы Родиона Щедрина "Лолита". В ней композитор решился осуществить то, что в свое время оказалось не по плечу Леонарду Бернстайну. Автора "Вестсайдской истории", мечтавшего написать произведение по роману Набокова, где партию Гумберта Гумберта исполнял бы Дитрих Фишер-Дискау, остановила интеллектуальная насыщенность литературного повествования и сложности, связанные с исполнением роли нимфетки. Родиону Щедрину, по-видимому, посчастливилось эти проблемы решить. Автор "Озорных частушек" пожертвовал многими деталями и второстепенными персонажами романа, но постарался сохранить дух набоковской словесной игры.

Либретто оперы построено в виде цепочки воспоминаний, посещающих Гумберта Гумберта в тюремной камере. Его преследуют видения суда (мужской хор) и убитого им развратного драматурга. Создается впечатление, что героя мучают угрызения совести, хотя у Набокова на это нет и намека. Сама опера оказалась вполне добротной, но не более того. Она идет три с половиной часа, и поскольку драматургия и музыка достаточно вялы, кажется затянутой. По мнению критиков, три оркестровые интерлюдии можно было бы безболезненно сократить, а банальные песенки двух девочек-мотыльков вообще выкинуть. Лучшим номером была признана Sancta Maria в исполнении хора мальчиков, возвращающая мысли Гумберта Гумберта к временам его первой трагической любви.

Королевской опере удалось найти идеальную исполнительницу главной роли. 25-летняя Лиза Густаффсон обладает почти всеми качествами Лолиты -- сначала она выглядит и звучит как эмоционально незрелая девочка-подросток, а позже вполне убедительно превращается в неопрятную беременную домохозяйку. Баритон Пер-Арне Валгрен, исполняющий очень длинную партию Гумберта Гумберта, беспрерывно прикладывается к бутылке и не всегда точен, но в целом довольно сносен. Тенор Бьерн Хауган в роли драматурга Куилти производит прекрасное впечатление. Сексуальные сцены, правда, лишены набоковской поэтичности, но возмутить могут разве что завзятого ханжу. Декорации создал известнейший сценограф Джон Конклин, вдохновившийся живописью Эдварда Хоппера и американским сюрреализмом. "Лолита" стала очередным оперным проектом Мстислава Ростроповича, активно работающего в области современного репертуара. Маэстро, считающий, что новое произведение Щедрина идеально соответствует природе набоковского романа, дирижировал старательно. Тем не менее, результат оказался достаточно вялым.

Если "Лолита" -- традиционная опера, а "Иван Грозный" -- оратория, собранная из киномузыки, то "Красавица и чудовище" -- новое произведение знаменитого мастера американского минимализма Филипа Гласса -- некий новый жанр, названный автором "оперой для оркестра и кинофильма". В качестве материала Гласс использовал фильм Жана Кокто "Красавица и чудовище" с Жаном Маре в главной роли. Фильм показывается на видеоэкране, расположенном в глубине сцены. Однако оригинальная звуковая дорожка в проекте почти не используется. На авансцене располагается полукругом Philip Glass Ensemble, которым дирижирует бессменный Майкл Ризман. Ансамбль состоит из трех саксофонистов, клавишника и звукорежиссера. Между ними расположены микрофоны, в которые поют меццо-сопрано Александра Монтано (Красавица), баритон Грегори Пурнхаген (Чудовище, принц) сопрано Халли Нэйл (Фелиция, Аделаида) и бас Дзенг Джу (Отец, Людовик и Ростовщик). Певцы исполняют свои фразы совершенно синхронно с движением губ актеров на экране. На сцене царит световой хаос, который, впрочем, не мешает видеть изображение. Чтобы подчеркнуть драматические эффекты сценария Кокто, Гласс прибегнул к большему разнообразию музыкальных и вокальных средств, нежели те, которое обычно отличают его минималистские творения: в некоторых местах он вводит фрагменты оригинальной звуковой дорожки. Впервые опера была показана летом на Festival de Gibellina на Сицилии и пленила итальянцев. Зал Бруклинской музыкальной академии, где давалась американская премьера, был также полон, а результат превзошел все ожидания. В ближайшее время Гласс планирует подобную же постановку "Ужасных родителей".