КоммерсантЪ / Пятница 25 октября 1996

Виктор Третьяков не относится к разряду "всеядных" музыкантов. Его репертуар -- это классический репертуар классического скрипача, укладывающийся в пределы двух с половиной столетий. Внутреннее разнообразие этой эпохи он распределил очень умело: не теряя доверия слушателя, скрипач вел его от простого к сложному, каждой следующей программой внедряясь во все более тонкие и труднодоступные музыкальные материи. Первый вечер завершился любимым блюдом меломанов -- Скрипичным концертом Брамса. Во второй раз зазвучала уже не всеми любимая современность -- Первый скрипичный концерт Шостаковича. Третий вечер -- снова Брамс, но камерный, поданный скорее для небольшого количества ценителей, чем для аншлагового зала.

Весь заключительный концерт Виктор Третьяков провел в обществе композитора Брамса и пианиста Василия Лобанова, ныне жителя Германии, блиставшего когда-то в ансамбле с Натальей Гутман и Олегом Каганом. Взрывной, эмоциональный Третьяков и строгий, экономный Лобанов казались парой противоположностей. Удачность их объединения в Скерцо и Первой сонате для скрипки и фортепиано вызывала сомнения. Но стали появляться новые музыканты: Юрий Башмет зазвучал в Трио для скрипки, альта и фортепиано, затем в Первом квартете добавилась виолончель Александра Князева. Лобанов отлично нейтрализовал романтические склонности своих партнеров, и даже красота и чувственность альта были принесены в жертву уравновешенности всего ансамбля. Финал квартета, бравурный, декоративный, с нарядным хороводом многочисленных тем, хорошим плотным forte и сумасшедшим темпом, удался на славу. Но наиболее выразительными все-же оказывались затянувшиеся, вдумчивые, кое-кого повергавшие в сон медленные части -- как, например, замечательная третья часть Трио.

Здесь, видимо, совпали склонности современно мыслящего Лобанова и философски настроенного Третьякова. Уже по результатам первых двух концертов можно было сказать, что юбиляр не любит быстрых темпов. Каждый из двух оркестров, сопровождавших на этих концертах его игру, отнесся к этому обстоятельству по-своему. "Солисты Москвы" под управлением Юрия Башмета привыкли служить дорогой, но неброской оправой для часто солирующего альта своего шефа. На концерте 19 октября звучала Концертная симфония Моцарта для скрипки и альта -- оркестр понимающе вторил трепетному дуэту, в котором, правда, звуки скрипки не всегда были столь же хороши и безукоризненно точны, как звуки альта. Года два назад эта же вещь исполнялась в том же зале и почти тем же составом -- только вместо Третьякова играл Гидон Кремер, превративший дуэт в соревнование двух солистов и даже пытавшийся выполнять дирижерские функции.

Третьякову же чуждо стремление во что бы то ни стало выйти на первый план. Он делает это лишь в крайнем случае -- как это было на первых двух концертах с Академическим большим симфоническим оркестром им. Чайковского, дирижировал которым Гинтарас Ринкявичус. Дирижер держал своих подопечных под контролем, форма не разваливалась, но и не была бы особенно интересной, если бы солист не взял в конце концов все руководящие функции на себя. Диалога с оркестром не получилось, но порой выходил превосходный монолог. Пожалуй, исполнением Скрипичного концерта Шостаковича Третьяков показал пока наилучший результат среди многочисленных концертов в честь 90-летия композитора.