КоммерсантЪ / Пятница 05 мая 1995

Паата Бурчуладзе родился в 1955 году, в 1977-м закончил вокальный факультет Тбилисской консерватории. За год до этого состоялся его профессиональный дебют на сцене Тбилисского театра оперы и балета в партии Мефистофеля (опера Гуно "Фауст"). С 1978 по 1981 год певец стажировался в Ла Скала. Паата Бурчуладзе -- лауреат международного конкурса "Вердиевские голоса" в Буссето (1981) и конкурса имени П. И. Чайковского в Москве (1982). С 1983 года выступает только за рубежом. Сейчас Бурчуладзе живет в Вене, он связан многочисленными контрактами с оперными театрами Западной Европы, США и Латинской Америки. Певец исполняет партии итальянского, преимущественно вердиевского, репертуара, среди которых выделяются Рамфис, Калатрава, Фиеско, Филипп, а также русского -- Рене, Гремин, Досифей, Борис Годунов.

Последний раз москвичи встречались с Паатой Бурчуладзе десять лет назад, так что большой интерес к его концерту был легко объясним. Предполагая это, певец предложил публике программу, составленную, пожалуй, из самых сложных произведений классического репертуара, написанных для баса.

В первом отделении прозвучало шесть арий из опер Верди, относящихся к различным периодам творчества композитора. Певец продемонстрировал уверенное владение итальянской традицией, показав нечастое для отечественных вокалистов понимание вердиевского стиля. Правда, длина музыкальной фразы была не всегда достаточной из-за несколько короткого дыхания и не все верхние ноты в итоге прозвучали убедительно. Жаль также, что такие непохожие друг на друга герои, как полководец Банко из "Макбета", жестокий старик Фиеско из "Симона Бокканегра" или пророк Заккария из "Набукко" приобрели у Пааты Бурчуладзе чрезвычайно схожие, почти родственные черты. Лучше всего в этом ряду прозвучала ария короля Филиппа из оперы "Дон Карлос". Она вполне удалась вокально, кроме того, полубожественную природу монарха Бурчуладзе, как видно, почувствовал и передал точнее, чем тонкости нравов жрецов или военачальников, а его жестокость была не манией, но необходимым атрибутом власти.

Во втором отделении концерта монаршья тема была продолжена на русский лад. Бурчуладзе исполнил все четыре сцены Бориса Годунова из оперы Мусоргского. Началось с коронации, завершилось жуткой кончиной. Артист выстроил драматургию роли скорее в европейской, чем в русской манере, но избежал подражания даже таким лучшим образцам, как Николай Гяуров или Борис Христов. В отличие от знаменитых болгарских певцов, Паата Бурчуладзе не стремился к внешнему соответствию образу, а его царь казался настроенным более смиренно, философски и даже фаталистически. Красивый голос певца звучал густо и бархатно, хотя четкость фразировки порой приносилась в жертву эмоциональной стороне образа.

Долгожданное выступление известного баса пришлось публике (впрочем, из-за дороговизны билетов не заполнившей всего театра) весьма по сердцу. Недовольной осталась лишь постоянная бригада клакеров, которых, как стало известно, в этот день не наняли. Однако финал концерта оказался неожиданным: после трагической смерти русского царя последовала ария Дона Базилио из "Севильского цирюльника". Бурчуладзе исполнил этот забавный шлягер вокально безупречно, к тому же сумел оградить его от порядком надоевшей клоунады. Но бисовый номер повис в воздухе: публика не успела адаптироваться к смене настроения и явно не хотела прощаться с Борисом Годуновым. Как и с самим бенефициантом -- ну, как он пропадет еще на десять лет?