КоммерсантЪ / Пятница 20 октября 1995

Авторский концерт Гия Канчели не был объявлен как юбилейный, однако нынешний год ввел композитора в когорту мастеров нашей музыки, шагнувших в седьмой десяток. В этом возрасте композитору прилично становиться классиком, что и произошло, к примеру, с Эдисоном Денисовым, Альфредом Шнитке и только что -- с Арво Пяртом (по понятным причинам мы не говорим здесь о дамах). В 70-80-е годы имя Гии Канчели стояло в ряду этих имен и если не находилось на первом плане, то все же произносилось достаточно часто. Как и многие, Канчели вел двойную жизнь чистого симфониста и автора кино- и театральной музыки (сам он, впрочем, не считает эту жизнь двойной, как и музыкальные жанры предпочитает не делить на высокие и низкие). Канчели работал в соавторстве с такими режиссерами, как Роберт Стуруа и Георгий Данелия, и оставил истории популярной музыки по меньшей мере один незабываемый шлягер -- "Чито-гврито" из фильма "Мимино". В области музыки, предназначенной для вечности, он создал семь симфоний (с 1967 по 1986 годы), к которым добавил "Светлую печаль", литургию "Оплаканные ветром" для альта с оркестром, написанную для Юрия Башмета и посвященную памяти музыковеда Гиви Орджоникидзе (1988) и ряд других произведений.

В последние годы Канчели расстался с симфоническими жанрами ради камерных. На недавнем фестивале "Варшавская осень" был исполнен его цикл с печальным названием "Жизнь без Рождества", объединяющий ряд пьес, написанных для разных составов и заказанных разными западными исполнителями (в том числе знаменитым струнным квартетом Kronos). Почти все сочинения Канчели начиная с конца 70-х годов созданы по заказам западных исполнительских коллективов и издательств (исключение составляет опера-притча "Музыка для живых", 1984, написанная на либретто Роберта Стуруа и поставленная в Тбилисском театре оперы и балета). Очевидно, по складу своего творчества грузинский музыкант раньше многих других стал отвечать принятому на Западе типу современного композитора.

Типичный западный профессионал в области сочинения музыки -- это уже не тот, кто стремится отождествить свое творчество с некоей ведущей и единственно верной исторической тенденцией, но тот, кто формирует отличающий его от других комплекс приемов -- своего рода индивидуальную диету. В музыковедении это качество обычно определялось как наличие у композитора своего собственного неповторимого творческого лица. Любая диета предполагает обязательное наличие одних компонентов и полное воздержание от других. Симфоническая диета Гии Канчели -- это одночастная композиция, редко длящаяся более 20-30 минут, медленный темп, скупой тематический материал, иногда отдаленно напоминающий о своих национальных истоках, разреженная оркестровая ткань с обильным применением тянущихся "педальных" тонов и в меру внезапно возникающие лапидарные симфонические тутти. Любая диета служит определенной цели -- у Канчели это создание ощущения, как определил Шнитке, "времени бесконечности". Канчели свойственно мастерское умение выражать многомерность мира, сочетая драматизм и непротиворечивость.

Шестая симфония, написанная в 1981 году по заказу руководителя Лейпцигского оркестра "Гевандхауз" Курта Мазура, не избегает ни красот, ни аскетической скупости; материал отшлифован до такой степени, что может казаться грубым и примитивным; структура настолько аккуратно сбалансирована, что грозит нашествием вялости и апатии. Другое сочинение -- музыка (определение жанра) под названием "Светлая печаль" (1985), написанная для того же "Гевандхауза" и издательства "Петерс", посвящена памяти детей -- жертв войны и потому в своем настроении более однозначна. Мальчики-солисты печально выходят на сцену; в середине печальной змейкой выползает детский хор, чтобы так же печально уползти в конце. Строки из Табидзе, Гете, Шекспира и Пушкина, орган, колокол, ламентации, пение в сексту, чувственные нонаккорды, те же самые "педали" и те же самые "внезапные" тутти. Повсюду чувствуется, что композитор стремится достичь последовательности и убедительности, но делает это слишком искусственно.

Говорят, что в свое время "Светлую печаль" похвалили Джон Кейдж и Луиджи Ноно. Наверное, она понравилась и многим из тех, кто присутствовал в Большом зале Консерватории. По количеству цветов и аплодисментов композитор разделил успех с дирижером. Евгений Колобов и его оркестр, а также хор мальчиков Академии хорового искусства под управлением Виктора Попова сыграли и спели музыку Канчели достойно оригинала, если не лучше. Прошедший авторский концерт известного композитора в очередной раз оказался отмечен симптомом последних лет, когда музыка добротная, отмеченная несомненным своеобразием, не говоря уже о профессионализме, теряет способность к диалогу со своим временем. Она говорит с вечностью, но ей нет дела, как говорят с вечностью другие.

Современные русские композиторы: Гия Канчели