КоммерсантЪ / Четверг 11 мая 1995

В два года Хосе Каррерас чуть не утонул в реке. Его вернула к жизни мать. Позже она не раз повторяла, что ее сыну суждено быть большим человеком, поддерживая в нем детскую веру в будущее. В то время как его сверстники хотели стать летчиками и банкирами, Хосе Каррерас уже в пять лет был абсолютно уверен, что станет певцом. За свою одержимость оперой он получил прозвище "риголетто". На оперной сцене Каррерас дебютировал в 11 лет: в театре Grand Teatro de Liceo он выступил как сопрано, исполнив детскую партию в опере Мануэля де Фальи "Балаганчик мастера Педро". Как и всякий уроженец Барселоны, Каррерас предпочитает, чтобы его называли не испанцем, а каталонцем. Вокальное и фортепианное образование он получил в Барселонской консерватории, которую окончил в 1969 году. В 22 года на сцене все того же театра Liceo Хосе Каррерас дебютировал в партии Измаила в опере Верди "Набукко" -- уже как тенор. Славу оперного певца он снискал прежде всего исполнением ролей лирического плана. Огромную популярность ему принесла запись на Deutsche Grammophon "Вестсайдской истории" Леонарда Бернстайна. Специалисты считают его лучшими студийными работами того времени "Кармен" Бизе, "Тоску" Пуччини (Deutsche Grammophon), "Отелло" Россини и "Любовный напиток" Доницетти (Philips).

Второй раз Каррерас ожил после заболевания лейкемией. Вновь он вышел на сцену в 1988 году. Вскоре после его возвращения особой любовью всего мира стало пользоваться оперное шоу трех теноров: Каррерас (не все знают, что именно он был автором идеи союза) -- Паваротти -- Доминго. В 1989 г. в Испании была издана его автобиография под названием "Петь душой", впоследствии увидевшая свет в 12 странах мира (как ни странно, в их число пока не входит).

В субботу певец совершил посадку на частном самолете в Шереметьево-1, куда прибыл из предыдущего пункта своих гастролей -- Бирмингема. В день приезда его расписание огранилось осмотром немногих достопримечательностей меняющейся Москвы, в том числе Красной площади, на которой певцу уже довелось выступать в 1992 году, во время последнего визита в Россию. Вечером Каррерас посетил ночной ресторан "Серебряный век", а на следующий день совершил прогулку по московским бульварам. После концерта Хосе Каррерас съездил в клуб Royal; в день отъезда он дал интервью для передачи "Музыка в эфире". Никаким иным образом телезрители к прошедшему концерту приобщиться не смогут, поскольку записи по трансляции не велось. Затем испанский гость побывал у мэра и направился в аэропорт -- лететь на родину, где его ожидает месячный отпуск.

Устроителем нынешних гастролей испанской оперной знаменитости был концерн "Лиат-Натали" (основанный Иосифом Кобзоном -- впрочем, к приезду Каррераса отношения не имевшим). Концерн поручил промоушн продюсерской компании "АРС" (возглавляемой эстрадным композитором Игорем Крутым), которая работает в сфере шоу-бизнеса и оперным искусством никогда доселе не занималась. В беседе с корреспондентом г-н Каррерас сказал, что ни он, ни его окружение даже не подозревали о "запрете на прессу": дело в том, что компания "АРС" решила не размениваться на такие мелочи, как пресс-конференция и аккредитация журналистов, зато цены на билеты установила в границах от $140 (по другим сведениям -- от $250) до $1000, что является запредельной суммой даже для ведущих оперных театров мира. В результате, по сведениям администрации Большого театра, было раскуплено лишь около 10% мест.

Несмотря на все старания фирмы "АРС", зал Большого театра в воскресный вечер не пустовал. Как сказали бы в стародавние времена, партер и ложи блистали -- прежде всего хорошо узнаваемыми лицами из области политики и искусства. Хосе Каррерас выступил вместе со своим аккомпаниатором, итальянским пианистом Лоренцо Баваи и представил камерную программу в двух отделениях, состоящую из произведений преимущественно итальянских композиторов четырех столетий. Возможно, многие ожидали услышать знаменитые теноровые арии, но испанский певец отдал предпочтение камерным миниатюрам Алессандро Скарлатти, Меркаданте, Тости, Леонкавалло, Пуччини, а также своего соотечественника Обрадорса. Спел он и восемь неаполитанских песен, некоторые из которых впервые в жизни услышал на пластинке в исполнении своего идеала -- Джузеппе ди Стефано: именно с той записи и началось познание Каррерасом оперы.

К сожалению, московский концерт для Хосе Каррераса явился далеко не самой большой его удачей. Голос звучал неровно, "устало". Но это было не слишком важно, ибо перед нами стоял великолепный исполнитель, чья экспрессия, темперамент и владение стилем извиняли многие из допущенных им технических ошибок. Не всегда безупречно взятая нота -- свидетельство совершенства. Неаполитанскую песню "Приди к морю" неизвестного автора Каррерас спел с такой убежденностью и спокойствием, что создалось впечатление, будто он исполнил свое собственное, глубоко личное произведение. Некоторые поклонники чистой вокальной техники были разочарованы концертом, но публика почувствовала и поняла, что испанскому певцу в этот вечер удалось передать ей нечто значительно большее, чем только правильные ноты.