КоммерсантЪ / Понедельник 03 октября 1994

Главный вопрос, на который фестивалю предстоит дать ответ, таков: как будет сейчас восприниматься музыка, созданная в совершенно ином культурном контексте? Труднее всего сейчас сочинениям, написанным десять-пятнадцать лет назад, и имя автора тут ничего не гарантирует. Сегодня Шнитке -- классик, но неизвестно, какого смысла в этом слове больше: насущного или уважительно-проводительного? Очевидно, через подобного рода испытание прошли когда-то и Скрябин, и Шостакович -- а Шнитке в 70-е -- 80-е годы был именно таким, культовым композитором интеллигенции, отразившим существенную примету времени -- бегство в культуру.

Концерт для альта с оркестром, написанный в 1985 году и посвященный Юрию Башмету, -- сочинение особенно типичное. Трагический, внутренне сосредоточенный мир концерта определен уже самим выбором звучания -- камерный оркестр без самого своего светлого тембра, скрипок, зато с клавесином, символом высокой музыкальной истории; тембр солирующего альта, благородный, темный, немного ущербный по сравнению с великолепным разнообразием возможностей скрипки или виолончели... Свободно трактованная форма традиционного европейского концерта, стилистические вкрапления -- когда строгие, когда сладостные -- музыки прошлых веков.

Еще не так давно все это воспринималась как актуальная программа и, вместе с напряженной личной интонацией, казалось бы, уже определяло суть сочинения. Но вчера Альтовый концерт прозвучал иначе. Он был сыгран гораздо более спокойно, гармонично, созерцательно. Не прибегнув к излишней, отнимающей слушательские силы, экспрессии, исполнители выявили в музыке ее удивительную естественность и красоту внутренней организации. Дирижер Владимир Зива добился от оркестра сбалансированного звучания и корректного соотношения с партией солиста. А та часть аудитории, которая беспокоилась за Юрия Башмета после его напряженной телевизионной деятельности, была рада обмануться: артист показал себя на высоте мастерства, звук был богатым и чистым, интонация -- безупречной, адекватность произведению -- бесспорной.

Начало фестиваля обозначило благие перспективы: музыка Шнитке переживает испытания на запас прочности и обещает новые откровения. Вслед за концертом прозвучала масштабная и концептуальная Третья симфония, написанная в 1981 году к открытию зала Gewandhaus в Лейпциге и задуманная как звуковая история немецкой музыки. Замысел категорически не удался. Набив симфонию с одной стороны внутренними шифрами (нотами-монограммами имен немецких композиторов), а с другой -- внешними эффектами (иногда, действительно, эффектными), композитор вместил все свои невероятные претензии в самые ходульные формы симфонической драматургии и обрек свое сочинение выглядеть монументальным студенческим капустником по музлитературе. К сожалению, у дирижера Валерия Полянского во время исполнения были слишком большие проблемы с огромным составом своей капеллы (к тому же усиленной камерным оркестром банка "Московия"), чтобы говорить о какой-либо интерпретации и возможных способах спасения слушателей от грандиозной скуки этого суперсочинения.

Что же, не будем торопиться: фестиваль только начался, а пока мы лишний раз убедились только в том, что ни одно сочинение Шнитке не отвечает за его творчество в целом.

Современные русские композиторы: Альфред Шнитке