КоммерсантЪ / Вторник 16 ноября 1993

Судя хотя бы по количеству культурных мероприятий, проводимых Центром им. Гете в Москве этой осенью, можно оценить внушительные масштабы его содействия распространению немецкой культуры. Иногда, впрочем, создается впечатление, что заветная мечта подопечных ему артистов -- забыть, хотя бы ненадолго, об этой культуре и отдаться сладким волнам интернациональной моды. Но чем объяснить, что поборники великого Гете покорно идут навстречу и этим желаниям, поддерживая, как в данном случае, акции американского минимализма -- искусства, прямо противопоставившего себя европейской культурной традиции? С одной стороны, это можно расценить как широту гуманитарных взглядов, а с другой - не иначе, как свидетельство крайней беспросветности в богатой палитре современной немецкой музыки.

Другое дело Россия с ее азиатским чувством времени и просторами, где вполне естественно, не позоря Льва Толстого, играть столь созвучные нам американские "симфонии всемирной деревни". Но как немцам, так и нам надо это уметь.

Исполнительских коллективов, которые бы справились с ансамблевыми партитурами минималистов, у нас нет. Остается фортепианный репертуар, который приходится "тянуть" одному Антону Батагову. Он едва ли не единственный (кроме Алексея Любимова), кто играет американских, а также русских минималистов, умея это делать. На сей раз ему удалось проявить скрытую глубину лучших страниц минимализма (к каким относятся, несомненно, "Spaces" Тома Джонсона и "Palais de Mari" Мортона Фелдмана), обнаруживших мнимость границ между минимализмом и всей остальной музыкой. Нельзя сказать, что так же удачно прошел эксперимент с рояльной транскрипцией "Пророчества" из "Koyaanisqatsi" Филипа Гласса - эта вещь и так-то хороша лишь в приложении к зрительному ряду фильма Готфри Реджо, а в одиноком фортепианном варианте производит впечатление нарочитого примитива.

Квартетный репертуар минимализма обширен -- тому виной деятельность американского квартета "Kronos", эталонного камерного ансамбля, сумевшего переплести в своей упругой и артистичной игре все разнообразие ритмических узоров Америки. Увы, "Объединенный Берлин" оказался лишь бледной тенью "Кронос-квартета". Допускаю, что слушатель, не знакомый ранее с музыкой Джона Кейджа или Терри Райли, вполне мог подумать, что эти композиторы -- образцовые выпускники Берлинской Musikhochschule. Поэтому воздержусь судить о музыке Клауса Штамера, единственного немца, включенного в программу в качестве последователя Кейджа.

Можно понять, как неуютно современным германским музыкантам творить, чувствуя приставленный к спине ствол великой традиции Бетховена и Вагнера, особенно после того, как высохли спасительные оазисы авангарда. Но как ни крути, немецкий минималист (будь то композитор или исполнитель) -- явление того же порядка, что и египетский лыжник.

Справедливости ради скажем, что "Кронос-квартет" тоже бывал не очень убедителен -- например, в музыке Шостаковича. Кроме того, каждый в отдельности член квартета "United Berlin", скорее всего, прекрасный музыкант, особенно в адекватном репертуаре (мы имели возможность убедиться в этом на примере альтиста Мартина Фладе). Выяснилось и еще одно обстоятельство, повинуясь которому, хочется взять обратно все подлые критические замечания. Час спустя после концерта жестокий русский аппендицит скосил виолончелиста Вернера Клемма, и стало понятно, что программа-минимум далась ему ценой подлинно героических усилий.