Современные русские композиторы / Вторник 07 февраля 2017

По уже сложившейся традиции, в начале февраля в Рахманиновском зале консерватории был показан совместный мультимедийный проект «Биомеханика 2.0» Николая Попова и Александра Хубеева. Музыканты «Студии новой музыки», ансамбля ударных Марка Пекарского и приглашенные исполнители показали девять композиций, из которых две – российские премьеры.

Биомеханика – наука непростая, в ее основе изучение биологических и механических импульсов, формирующихся в человеческом организме на различных уровнях, от макромолекул, тканей и органов до происходящих в них механических законов физики. Противопоставление «живого-неживого», их взаимодействие интересовало многих, от Леонардо да Винчи до Мейерхольда. В музыке идея соотношения движений исполнителя и процесса звукоизвлечения занимала музыканта-авангардиста начала XX века Алексея Гастева.

Если в прошлом веке идеям Гастева не суждено было сбыться, то сейчас, их, кажется, реанимировали. Одна из сквозных линий проекта – изучение взаимодействия звука и движения. «Edit(a)Fill» Попова, «Это было? Это будет!» Хубеева – яркое тому подтверждение. В «Это было? Это будет!» видео создается при помощи кинетических датчиков, которые считывают движения исполнителя (Венедикт Пеунов, аккордеон). В «Edit(a)Fill» форма произведения создается из аудио-визуальных реакций человека на самого себя (исполняет Эдита Фил, флейта). Если в названии «Edit(a)Fill» зашифровано имя исполнителя, то в «Это было?..» используется цитата из стихотворения все того же Гастева, которому и посвящена эта композиция.

В «Тайнах Новой земли: в полярной ночи» Хубеева и вовсе аудиовизуальная часть, записываемая на видео-камеры, конструируется в режиме реального времени. По похожему принципу организована и композиция «Edit(a)Fill», каждое исполнение которой является своеобразной реакцией солиста-исполнителя на уже готовую музыкальную ткань.

Взаимодействие «живого-неживого» проявляется и на уровне работы с самим звуком, тембром, в противопоставлении «акустического» и «электронного». При этом важным становится изучение именно акустического звучания, искажение тембров инструмента самыми разными средствами – часто становится непонятно, какой инструмент играет, и используется ли при этом электроника.

Соотношение акустики, электроники и видео формируются из заданных мелодических и ритмических линий в «D/2» Попова, и в его же композиции для ансамбля, электроники, видео и света «Зов полярной звезды». Так и в «Острове Возрождения: песне мертвого города» Хубеева. Эта пьеса, по словам автора, является своеобразной фантазией на то, как бы мог звучать безлюдный город посреди пустыни. Поэтому на сцене – ведра, натянутые стальные лески, по которым играют смычком и пластиковые пятилитровые бутыли, которые служат резонаторами, и другие элементы промышленного производства. Кстати, по конструкции натянутые лески и пластиковые бутыли очень напоминают spring drum, перкуссию, при легком покачивании которой возникает шумовой эффект грозы. Но в данном варианте создается другое звучание, какое-то совершенно неземное, фантастическое (похожий эффект был и после прослушивания «A posteriori» Хубеева на осеннем «Московском форуме»).

Все это удивительным образом созвучно выражению известного авангардиста второй половины XX века Карлхайнца Штокхаузена, утверждавшего, что нужно «не сочинять музыку при помощи звуков, а создавать сами звуки». И именно изучение самого звука, тембра, микширование электронных и акустических звуков до неузнаваемости, тотальная дифференцированность шумов, где у каждого шума вдобавок «свой» комплекс особенностей и их взаимодействие с движениями, видео становится главным импульсом композиций мультимедийного проекта «Биомеханика».

Современные русские композиторы: Николай Попов (авангардист), Александр Хубеев