Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2006/03/28/104525

Ведомости / Вторник 28 марта 2006

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — Гала-концертом завершился VI международный фестиваль балета «Мариинский». В программе из четырех отделений не нашлось места ни «Корсару», ни «Жизели» — его заняли постановки Баланчина, ван Манена, Ратманского, Сигаловой, Мирошниченко. Также и весь фестиваль был сфокусирован на хореографах XX и XXI вв. Тем ярче сияли в классике звезды-танцовщики, в этом году намеренно немногочисленные.Несмотря на то что из-за отсутствия одной из самых раскрученных современных звезд — Лючии Лакарра программу заключительного вечера переверстывали в последнюю минуту, гала-концерт оказался изысканным. Гламурной приставке «гала» соответствовало только гран-па из «Дон Кихота» — оно низвело до уровня банального трюкача даже Леонида Сарафанова, который в открывавшей фестиваль «Ундине» доказал, что технические трудности не способны заставить забыть его собственно о танце.

Диана Вишнева и Андрей Меркурьев, участие которых в нынешнем фестивале ограничилось дуэтом из «Золушки» Ратманского, Ульяна Лопаткина, специально для фестиваля выучившая балет ван Манена Trois Gnossiennes, Дарья Павленко, впервые после тяжелой травмы появившаяся в «Бриллиантах», Игорь Зеленский в специально поставленном для него Аллой Сигаловой Concerto Grosso на музыку Генделя демонстрировали, что танцовщикам мирового класса современная хореография дает больше возможностей для актерской самореализации, чем балеты Петипа.

Однако ни одна современная постановка не позволяет с такой точностью провести профессиональную диагностику танцовщика, как классические спектакли. Испытанию ими подвергли самых долгожданных гостей «Мариинского» — французов Матье Ганьо и Жозе Мартинеза.

В иерархии Opera National de Paris они занимают равное положение этуалей — звезд высшего калибра. Но это единственное, что их объединяет. Матье Ганьо, продолжателю знаменитой балетной династии, сцена Opera была гарантирована с тех пор, как он начал заниматься танцем, — его уникальные данные очевидны с первого взгляда. Мягкость и деликатность стиля Ганьо еще два года назад позволила руководству театра признать в нем идеального романтического принца наших дней — он стал самым молодым в истории Opera танцовщиком-этуалью. На «Мариинском» фестивале 22-летнему французу досталась роль зажигательного Базиля из «Дон Кихота». Но, чтобы очаровать Петербург, привыкший к более брутальным Базилям, его детской искренности оказалось недостаточно. На полигоне виртуозности Матье Ганьо тоже уступил питерским кумирам Фаруху Рузиматову и Игорю Зеленскому — его танец не отягощен борьбой за каждый сантиметр партии ради демонстрации невиданной техники. Однако он умеет превратить этот вековой гроссбух трюков в танец, кантилена которого может сравниться только с итальянским бельканто.

Жозе Мартинез, выросший в небалетной Испании, попал в кастовую труппу благодаря победам на самых престижных международных конкурсах. Он был звездой мирового масштаба, но в табели о рангах родного театра целых 10 лет ждал места на вершине — вероятно, в роскошных декорациях Дворца Гарнье странно выглядела его манера, лишенная томности и элегичности. Мартинезу тоже не удалось предъявить высших технических достижений. Ради петербургского выступления испанец переучил привычное для себя «Лебединое озеро» в постановке Нуреева на редакцию Сергеева, где партия Принца Зигфрида сведена к красивому ношению костюма в первой картине, утомительным поддержкам балерины во второй и па-де-де в третьей. Однако Мартинезу хватило этого, чтобы превратить обитателя картонного дворца в человека, принимающего призрачную мечту за реальность и предающего родную ему душу.

Одеттой-Одиллией Мартинеза стала Ульяна Лопаткина. Со времени ее дебюта в «Лебедином озере» никто не мог разделить ни одиночества этой Одетты, ни горестного торжества Одиллии. Балерина-перфекционистка настолько отточила свою интерпретацию, что сделала ее эталонной. В дуэте с Мартинезом она впервые позволила себе отойти от нее, найдя в его Зигфриде родственную натуру.

Нынешний «Мариинский» фестиваль был богат премьерами — их оказалось пять. Но запомнится он именно благодаря преображению, случившемуся в самом затертом классическом балете.