Адрес статьи: http://friday.vedomosti.ru/article.shtml?2007/10/05/10672

Ведомости-Пятница / Пятница 05 октября 2007

Хулио Бокка, один из тех премьеров современного балета, что наделены талантом феноменального воздействия на окружающих, начал мировую карьеру c победы на Московском международном конкурсе 1985 года. Поэтому нам посчастливилось попасть в число зрителей турне, которым он отмечает свое 40-летие и грозит завершить профессиональную карьеру. Его проект Bocca Tango относится к числу тех, что пропустить невозможно.

17-летним мальчишкой, за спиной которого не было ни одного профессионального контракта, а только уроки матери в балетной школе театра Colon в Буэнос-Айресе, невысокий и щупленький Хулио Бокка взлетел под колосники Большого театра — а приземлился с золотой медалью и личным приглашением Михаила Барышникова на место премьера в American Ballet Theatre. Этот парень, уступавший в профессионализме многим искусным мастерам, покорял упоением, с которым танцевал. Им же он взял зал, когда, погрузневший и постаревший, приезжал прощаться с Большим театром несколько лет назад. Поэтому невозможно поверить, что решение аргентинского принца уйти на покой — это навсегда.

Однако абсолютно точно нам предстоит знакомство с новым Хулио Бокка. В отличие от балета, созданного для того, чтобы дыхание перехватывало от восторга перед возможностями человеческого тела, танго и не пытается потрясти. В нем нет трюков — а ими особенно славен Бокка, — огромных прыжков, мельчайших антраша, изобилия пируэтов. Танго вообще может вызвать обманчивое ощущение, что его исполнение не требует особых усилий. При этом па здесь отрабатываются десятилетиями, только требуют они мягкой взрывчатости, кошачьей вкрадчивости — совсем иной техники, чем классические вариации. Значение приобретают взгляд, движение пальца, поворот плеча. А главное — шквал эмоций, заключенных в строгий каркас движений: сначала по-монастырски сдержанных, позже раскручивающихся до той откровенной сексуальности, когда любой зритель кажется свидетелем встречи, не предназначенной для посторонних глаз. Поэтому танго танцуют не на огромных, а на маленьких сценах, пытаясь воспроизвести атмосферу таверен Буэнос-Айреса. В отличие от балетного спектакля, танцовщики остаются здесь один на один со зрителем, так что невозможно укрыться ни за сюжетом, ни за театральностью представления. Сменить балет на танго — все равно что перейти из футбольной команды в хоккейную.

Хореограф Ана Мария Штекельман уже не первый раз работает с Бокка и не могла упустить возможность дать зрителям налюбоваться знаменитыми точеными стопами и легендарными «взрывными» пируэтами Бокка. При этом Штекельман создала принципиально новое шоу, в котором футболки, босые ноги и танцы на стульях приспособлены для уютных маленьких сцен и где зритель может видеть глаза танцовщика.

12, 13 октября, Bocca Tango, на сцене Концертного зала им. Чайковского, Триумфальная пл., 4/31, тел. 232 53 53

Хулио Бокка — далеко не первый балетный премьер, решивший радикально поменять карьеру. Разумеется, большинство танцовщиков после 30 начинают преподавать, репетировать или ставить спектакли. Кто-то становится хореографом в спорте и шоу. В императорских театральных училищах не существовало жанровых разграничений — воспитанников обучали танцам, вокалу и драматическому мастерству. Возможно, поэтому до сих пор наиболее привлекательной экс-танцовщикам кажется актерская карьера.

Скажем, Михаил Барышников не раз отметился в кино — от ленинградского дебюта в телевизионной «Фиесте» Сергея Юрского до сериала «Секс в большом городе». Параллельно он презентовал собственные линии парфюмерии и балетной одежды. Эти проекты, добавившие к славе великого танцовщика имидж успешного человека, позволили Барышникову несколько лет назад открыть в Нью-Йорке Baryshnikov Arts Centre. Его помещения он предоставляет не только хореографам-радикалам, но и художникам, фотографам, режиссерам — Барышников всегда отличался разнообразием интересов.

Однако мало кто может сравниться с Рудольфом Нуреевым, страстью которого на излете жизни стало дирижирование. Благодаря дружбе с выдающимися музыкантами Нурееву удалось получить несколько уроков у знаменитых маэстро. Но, обладая харизмой и непревзойденной уверенностью в себе, Нуреев не боялся появиться за пультом очень известных оркестров. Его последнее выступление в России состоялось именно в качестве дирижера: он уже почти не мог ходить, но в Казани на фестивале своего имени продирижировал сложнейшим балетом Прокофьева «Ромео и Джульетта».