Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/lifestyle/news/36598701/yuzhnaya-zima

Ведомости / Пятница 28 ноября 2014

Бедный Шуберт, он так хотел был оперным композитором, но его оперы не брали на сцену. На склоне лет, в последний год жизни (ему было уже немного за тридцать), он написал мучительно грустный цикл «Зимний путь» — для самого себя. Мог ли он представить себе, что через двести лет его произведение попадет на театральную сцену?

В последние пару сезонов «Зимний путь» стал в Москве популярным произведением: ощущение застылости времени нам теперь близко. Недавно рекомпозицию-деконструкцию цикла Хансом Цендером исполняли Стив Давислим и Теодор Курентзис, а до этого в оригинале пели звезды Феруччо Фурланетто и Йонас Кауфман. Нынешний исполнитель Маттиас Герне под стать им по рангу — первый баритон современной Германии, ученик и наследник традиций Дитриха Фишера-Дискау.

Предупредив публику о легком нездоровье, на деле он нимало его не проявил: где надо, мощный вагнеровский голос певца звучал в полную силу, но еще более впечатляло гибкое мастерство, с которым он передавал камерную интонацию шубертовских песен, лаконичный слог текстов Вильгельма Мюллера и богатство настроений, запечатленных обоими авторами в двадцати четырех песнях цикла, — от безысходной скорби до напускного, полуистеричного ликования. Маттиас Герне подкупает сочетанием зрелой мужественности и растерянности детского взгляда, прямолинейной честности и душевной теплоты. Другой мужчина на сцене был ему под стать — пианист Маркус Хинтерхойзер, знаменитый интендант, которого разрывают фестивали Вены и Зальцбурга; оказалось, что он, хоть и сутулится на манер Глена Гульда, умеет еще и прекрасно аккомпанировать.

Третья знаменитость — южно-африканский художник Уильям Кентридж — снабдил исполнение мультфильмом, пущенным на стену поверх скромной декорации из листков бумаги, исписанных черновиками и заметками. Такие же листки из блокнота демонстрировались и в кадрах, которые словно сбежались из его мультфильмов и рисунков.

Художник составил вольный контрапункт к песням Шуберта, подхватив одни темы и добавив другие. Пока Маттиас Герне пел песню «Почта», по экрану действительно ехал смешной почтальон на велосипеде, который вез «Письмо из ниоткуда» (титры названий песен у Кентриджа отличаются от мюллеровских). Зазвучала песня «Ворон», и на экране вдруг регулировщик уличного движения превратился в страшную птицу с крыльями. Персонажи вроде тихого Феликса или прекрасной мулатки родились у Кентриджа много раньше. Но «Зимний путь» Шуберта послужил ему поводом сложить из имеющегося материала как бы автобиографичную историю собственного пути. В ней он шествовал по страницам карт и книг, успокаивался на коленях женщин, попадал на войну и видел смерть. Забавным моментом ближе к концу стало превращение висельников, посыпавшихся с веток, в предметы кухонной утвари. Все закончилось похоронами по африканскому обычаю: умер лирический герой цикла на родине художника.

Единственное, чего мы не встретили на «Зимнем пути» Кентриджа, — это снег. Но на то мы и живем в разных полушариях.