Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/243744/sverkaet_ulybka

Ведомости / Вторник 17 августа 2010

Успех нынешнего лондонского сезона был под угрозой. Когда публика уже обзавелась билетами на желанных исполнителей, было объявлено, что в гастролях не примет участия Светлана Захарова — по официальной версии, из-за травмы. Сократила свое участие и другая патентованная прима — Мария Александрова, так что в неизменном виде не осталось практически ни одного объявленного состава. Зрителям осталось лишь пошучивать в интернете: «хочешь попасть на спектакль любимца — покупай билеты на вечера, где он не объявлен».

Тем не менее англичане с интересом рассматривали лица мало знакомые: Екатерину Крысанову, Анастасию Сташкевич, Нину Капцову («в “Жизели” создает душераздирающий, до дрожи в спине, образ невинности с потрясенной душой» — Daily Express), Вячеслава Лопатина, Владислава Лантратова.

Но главными героями гастролей оказались 24-летняя Наталья Осипова и 21-летний Иван Васильев. В партии Спартака Васильев не только заставил англичан смириться с не любимой ими хореографией Григоровича («не отличается утонченностью» — самое деликатное определение), но даже призвать тени Нижинского и Нуреева — дабы констатировать, что Васильев им не уступает. «Васильев, должно быть, бьет все скоростные рекорды, нарезая ломтями свои прыжки, — пытается зафиксировать момент рождения новой легенды The Independent. — А еще его “дымящиеся” вращения на месте! Но самое замечательное то, что каждое его движение отличает скульптурно-рельефная лепка мышц, придающая ему сходство с высеченными из гранита колоссами античных времен».

Каждая рецензия на спектакли Натальи Осиповой (она открывала серии «Коппелии», «Жизели», солировала в «Пахите», «Русских сезонах» и даже заставила обозревателей отрецензировать второго «Корсара») выливалась в признание в любви. В строках критиков нашлось место ее блестящим черным глазам, смоляным волосам, задорному курносому носу и «летящим жете, безусильной высокой линии полета» (The Observer), «огромным быстрым девелоппе — ноги раскрываются высоко-высоко в воздухе, у нее только чуть колышутся юбки и сверкает улыбка» (The Gardian). «Спектакль обретает иную высоту, когда она находится на сцене», — замечает The Independent, а старейшина лондонских критиков Клемент Крисп признается: «Мне посчастливилось видеть величайших Жизелей последних шести десятилетий — Маркову, Уланову, Шовире, Макарову, Семеняку, и каждая из них была удивительна. Теперь я знаю, что к этому ряду следует причислить и Осипову» (Financial Times).

Высшей точкой признан финальный «Дон Кихот», в котором Осипова и Васильев выступили парой. «Васильев и Осипова стали сенсацией этих гастролей. Когда три года назад они впервые танцевали в Лондоне “Дон Кихота”, уже было очевидно, что это звезды. Но с тех пор они еще и выросли в настоящих артистов, — отметила The Independent, в финале признавшись: — Ничего удивительного, что мы стояли и орали во весь голос». В Financial Times ей вторил Крисп: «Феерические сцены с участием Осиповой и Васильева потрясли, отрицая силу земного притяжения, пределы физических возможностей и, откровенно говоря, даже способность поверить во все это». По наблюдению The Daily Telegraph, «когда Осипова и Васильев пронеслись в жете сквозь занавес, чтобы от души насладиться аплодисментами, вы поняли — это вечер из тех, что не забываются. Исключительно».

В отличие от балетной труппы, оперу Большого в Лондоне почти не знают, а когда приглашают, то подают в виде экзотического блюда, предпочитая советского «Бориса Годунова» в оформлении Федоровского. Поэтому приглашение «Евгения Онегина» в постановке Дмитрия Чернякова выглядит признанием и нового имиджа Большого театра, который формирует в Лондоне балетная труппа. Режиссерская работа признана главным достижением. «Евгений Онегин» — захватывающее, переворачивающее душу воплощение пушкинского сюжета«, — считает The Evening Standard, а Gardian восхищается драмой, поставленной «с почти мучительной достоверностью», отмечает исполнителей (Татьяну Моногарову, Мариуша Квеченя, Алексея Долгова) и делает вывод: «Это самая захватывающая версия шедевра Чайковского, которую видели здесь, на островах, со времен незабываемой глайндборнской постановки Грэма Вика».