Театральная критикаКровать как фантом современного балетаВ театре «Кремлевский балет», где Светлана Романова работает почти со дня его основания, у нее нет соперниц. Техничная, но не виртуозная, ритмичная, но не музыкальная, культурная, но не изысканная, Романова умеет искусно скрыть свои изъян...Ведомости / Четверг 03 февраля 2000 В театре «Кремлевский балет», где Светлана Романова работает почти со дня его основания, у нее нет соперниц. Техничная, но не виртуозная, ритмичная, но не музыкальная, культурная, но не изысканная, Романова умеет искусно скрыть свои изъяны и подчеркнуть достоинства. 10 лет ее учит этому Екатерина Максимова. Все премьеры театра безоговорочно отданы ей. Она непременное знамя труппы на зарубежных гастролях. Но на звание примыбалерины Романова не тянет: ее биография ровна как стол ни триумфов, ни провалов. Андрей Петров, руководитель «Кремлевского балета», решил подарить своей любимой балерине звездную жизнь хотя бы в виртуальном варианте. Специально к бенефису он поставил одноактный балет «Фантастическая симфония, или Жизнь артиста» о роковой звезде сцены, сводящей с ума возлюбленного. В качестве музыкального сопровождения было выбрано одноименное произведение Г. Берлиоза. За раздвинувшимся кремлевским занавесом оказывается еще один тоже красный, но только в имперском духе нечто среднее между занавесами парижской Гранд-Опера и Большого театра (художник Владимир Арефьев). Сливаясь с ним алым кринолином, Светлана Романова раскланивается перед залом под фонограмму бурных аплодисментов. Пересочинив сюжет программной симфонии Берлиоза, Петров превратил Артиста в Актрису, а все невротические комплексы оставил мужчине ее Возлюбленному. Романтическая неистовость музыки призвана лишь иллюстрировать драмбалетные бытовые картинки. Декларировать современность опуса досталось кровати. Со времен ее открытия для русского балета Борисом Эйфманом она стала символом радикальности и прогрессивности хореографа. По воле Петрова, куда бы ни заносила Актрису бурная фантазия Возлюбленного (Константин Матвеев) на бал, в поле или на шабаш, кровать оказывается всюду. На ней мечется, простирает к Актрисе руки, жалобно вытягивает шею, цепляется то за одну, то за другую ногу балерины и время от времени затаскивает ее на металлическое ложе Возлюбленный. Роль Романовой в новом спектакле сводится к демонстрации многократно меняющихся нарядов (художник по костюмам Ольга Полянская). В статичной хореографии, которой не угнаться за порывами Берлиоза, она меняет невыразительные поддержки на руках поклонников, обвивает длинными суховатыми ногами Возлюбленного и множит во всех ракурсах арабеск. Но Романова не из тех балерин, кто способен превратить в произведение искусства банальный арабеск. Не испытывает она и вкуса к перевоплощениям. Так же, как ее Одетта похожа на Одиллию, Китри на Машу, Наина из «Руслана и Людмилы» на Марию Валевскую в «Наполеоне Бонапарте», в переодеваниях «Фантастической симфонии» светская дама, пастушка и ведьма на шабаше очень напоминают балерину Светлану Романову. Тосклива жизнь артиста. |