Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2001/06/05/29493

Ведомости / Вторник 05 июня 2001

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — Рекламный слоган «Из золотого фонда советской хореографии», под которым скрывались одноактные балеты «Барышня и хулиган», «Ленинградская симфония» и «Клоп», повышенного энтузиазма у публики не вызывал. Но именно эта премьера продемонстрировала качественно новый уровень Мариинского балета. Через два десятилетия после того, как бывший главный балетмейстер Олег Виноградов сформулировал концепцию Мариинки как театра-музея с универсальными возможностями, концепция эта осуществилась. После триумфально выпущенного месяц назад вечера балетов современного классика Джона Ноймайера, труппа предстала совершенно в ином облике и воспроизвела «хиты» советской хореографии 1960-х гг.

Все три балета, вошедшие в «Вечер балетов на музыку Дмитрия Шостаковича», были поставлены в постреволюционное для советской хореографии время: остатки драмбалета уже были сметены с академических сцен, симфонический балет отпраздновал свои самые громкие победы — «Каменный цветок» (1957) и «Легенда о любви» (1961) Юрия Григоровича и «Берег надежды» Игоря Бельского (1959) прочно укрепились в репертуаре. Наступило время формулирования концепций и изготовления универсальных рецептов, которым соответствуют представленные теперь в Мариинском театре «Барышня и хулиган» (1962), «Ленинградская симфония» (1961) и «Клоп» (1974, вторая редакция): первоклассная музыка филармонического концерта, никаких архитектурных излишеств — на сцене минимум декораций, на артистах — по-репетиционному лаконичные костюмы. Столь же скупы и хореографические средства. Все три спектакля стремятся к плакатной простоте, ясности и эффекту. Только результат усилий хореографов Константина Боярского («Барышня и хулиган»), Игоря Бельского («Ленинградская симфония») и Леонида Якобсона («Клоп») оказался разным.

«Барышня и хулиган», несмотря на рецепты прогрессивных хореографов-симфонистов, сегодня выглядит таким же «ископаемым», как четырехчасовой «Бахчисарайский фонтан»: чистенькие девушки в беленьких платьицах и с беленькими бантиками в косичках, чинно перебирающие ножками на пуантах, изображают передовых комсомолок-учительниц, подставляющие им плечо в несложных поддержках юноши в полосатых футболках — бравых комсомольцев, парни в широченных брюках и бесформенных кепках — заводскую шантрапу, а девицы со стрижками каре, пухлыми ногами в черных ажурных колготках и на черных пуантах — их развратных подружек. «Ленинградская симфония» 40 лет назад стала для поколения своих создателей спектаклем-исповедью. Получасовой балет на музыку первой части Седьмой симфонии — это сага о поколении, пережившем «Безмятежное счастье» на берегу Финского залива и «Нашествие» фашизма, но победившем и создавшем «Реквием» по своим сверстникам. Спектакль впечатляет и сегодня. Но не изощренной хореографией (рядом с Баланчиным, Григоровичем и Форсайтом она выглядит скудной), — а абсолютным слиянием музыки и сценического действия и блестящей работой Дарьи Павленко в роли Девушки. Безусловным шедевром в премьерном наборе выглядит «Клоп» — казалось бы, непереводимая на балетный язык пьеса, для которой Якобсон изобрел невиданный ранее жанр балета-буффонады. Его главный герой — Владимир Маяковский, на глазах у изумленной публики придумывающий пластические характеристики Присыпкина, Зои, Эльзевиры Ренессанс и еще десятка героев. Несмотря на то что Якобсон вынужден был существовать в режиме полной художественной изоляции, для официальных властей он являлся фигурой неуправляемой, а потому оторванной от благ западной цивилизации: «Клоп» и сейчас, когда в России хотя бы в видеоварианте освоены все достижения мировой хореографической фантазии, выглядит актуальным. Кажется, что эквивалентом рубленым фразам-пощечинам Маяковского только и могут быть задиристая юношеская музыка Шостаковича, которая обыгрывает танго и страстные городские романсы 20-х гг., и балетные ноги на каблуках, заворачивающиеся носками внутрь, сгибающиеся в коленях, косолапо сплетающиеся одна с другой. Хореографический излом Якобсона великолепно освоили аутсайдеры: две благоверно-безликие исполнительницы классических вариаций Яна Серебрякова (Эльзевира) и Екатерина Осмолкина (Зоя) и извлеченный из глубин кордебалета Алексей Семенов (Присыпкин) здесь продемонстрировали гротескный темперамент и артистизм. Поэтому списать триумф «Клопа» на участие мариинских суперзвезд, делающих событием рядовой спектакль, невозможно.