Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2006/06/09/107833

Ведомости / Пятница 09 июня 2006

Международный театральный фестиваль современного танца «Рампа Москвы» имел все атрибуты успеха: давку на входе, почти полный зал, качественную программу и цветочные подношения в финале. Но только в день закрытия. Гораздо скромнее он выглядел в «рабочую» неделю.Впервые за годы существования «Рампы Москвы» (она проводилась в шестой раз) ее уровень не рождал ощущения «качелей» — когда антракт разделяет какие-нибудь возделанные голландские поля и местную нехоженую целину. Подбор участников этого года отличался редкой сбалансированностью персонажей именитых и начинающих, неизвестных и хорошо знакомых.

Канадский мужской дуэт Butoh-a-go-go, приберегший для Москвы мировую премьеру спектакля Working title: Vancouver, хотя и не вызвал того возбуждения, которым сопровождалось их первое выступление в России, продемонстрировал фантастическое владение танцем буто. Остатки труппы классического танца «Балет ЮАР», вынужденно сменившей профиль после расформирования, познакомили со странной и эффектной адаптацией африканского танца к законам contemporary dance. Шведские женщины из компании Клер Парсонс в спектакле Hello, performance! предъявили тот качественный уровень движения и упорство в борьбе за свободное женское счастье, которыми запомнились в свой первый приезд. Впервые навестившие Россию голландцы из известной труппы Dance Works Rotterdam запомнились хореографией стальной прочности, которая рождается десятилетиями существования в орбите Иржи Килиана.

Россию на «Рампе Москвы» представляла приглашающая компания — Камерный балет «Москва», его современная труппа. Дарья Бузовкина, показавшая с ней премьеру спектакля Post Factum, надорвалась в своем стремлении соответствовать разрушительно-созидательной энергии экзистенциализма: ее мальчики и девочки, битый час сцеплявшиеся в различных сочетаниях и мокнувшие от физического груза исповедей, больше походили на запертых в пионерском лагере переростков, чем на проводников идей «Стены» Сартра, к которым апеллировала создательница. Тем не менее Бузовкина подтвердила свой статус одного из самых многообещающих отечественных хореографов, а труппа — одной из лучших в отечестве.

Однако проконтролировать достижения гостей и хозяев публика собралась лишь в последний день фестиваля. До этого зал Театра им. Пушкина стыдливо заполнялся на десятую часть. При этом большая часть зрителей явно ожидала от танцевальных спектаклей пластмассовых лебедей и пышных пачек. Услышав вместо Чайковского доносящийся из звукоусилителей скрежет, зрители приходили в недоумение. А когда на сцену выходили мальчики и девочки без следов фальшивых бриллиантов и, не скрывая усилий, начинали бросать партнеров через голову или скручиваться с ними в единое целое, некоторые решали окончательно уничтожить границу между сценой и залом, громко комментируя происходящее.

Фестиваль, зародившийся в самом начале отечественного contemporary-движения, сразу вынужден был бороться за зрителя — в начале 1990-х синонимом слова танец было «Лебединое озеро». Вероятно, для привлечения публики когда-то и было придумано жеманное название «Рампа Москвы». Для нее же организаторы старались заполучить залы с плюшевой обивкой.

С тех пор в Москве узнали вкус настоящего современного искусства, увидели лучшие компании мира и научились ценить босоногие танцы — на зимние фестивали contemporary dance публика пробивается с завидным упорством. Поэтому «Рампе Москвы», в этом году взобравшейся на новый профессиональный уровень, придется озаботиться и собственным имиджем — заинтересованным зрителям теперь есть из чего выбирать, а круг людей, не имеющих представлений о том, что такое современный танец, все еще необозрим.