Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?1999/10/11/11212

Ведомости / Понедельник 11 октября 1999

В прошедшие выходные открыл новый сезон Камерный музыкальный театр под руководством Бориса Покровского. По этому поводу театр показал новый спектакль — раннюю оперу Россини La Scala di Seta («Шелковая лестница»). Билеты на премьеру были распроданы уже давно: не каждый день в Москве можно услышать оперу Россини, если это не «Севильский цирюльник».

На пресс-конференции, которая предшествовала премьере, Покровский уже в которой раз посетовал на условия существования своего театра. Благодаря громкому имени главного режиссера Камерный музыкальный находится не в худшем положении. Он остается конвертируемым и совершает регулярные зарубежные турне, что позволяет сводить концы с концами. Неудовольствие Покровского вызывает тот факт, что каждая новая постановка театра заказана западными импресарио. И если бы не проблемы выживания, то такие названия никогда не появились бы на афише театра. Отсутствие хороших предложений от современных композиторов, постановкой опер которых театр всегда славился, — еще одна беда нынешнего времени.

Постановка «Шелковой лестницы» сделана тоже на заказ. Билеты на этот спектакль в «немецких городах, куда продался театр» (лексика Покровского) распроданы. Патриарх отечественного оперного театра уже ставил эту оперу силами москвичей в 1993 г. в венской Kammeroper. Так что на этот раз артисты уже знали свои партии и целиком отдались во власть режиссера Михаила Кислярова.

Кисляров, кажется, единственный режиссер, который получил доступ к «телу» Камерного музыкального. Он — явный наследник Покровского, и к нему еперь по наследству переходят не только спектакли в театре на Никольской улице, но и постановки в Большом театре (в этом сезоне он поставит там «Русалку» Даргомыжского). «Шелковая лестница» — одноактный фарс совсем юного Россини (поставлен в 1812 г.), сюжет отчасти смахивает на сюжет «Цирюльника».

«Заказной» характер нового спектакля очень ощутим. Он не выходит за рамки «учения» Покровского, и постановщику просто не хватает свободы. Артисты отчаянно комикуют, но от этого становится не весело, а противно.

Оркестр оказывается за сценой, и дирижер превращается в тапера, пытающегося «подхватить» фальшивящих, орущих или не выдерживающих темпа певцов. В главных партиях молоденьких девиц оказываются постаревшие примадонны, которые с учетом малых размеров зала смотрятся в ролях субреток-инженю из рук вон плохо. Декорации Виктора и Рафаила Вольских, задуманные в европейских традициях, затягиваются пошлым русским гипюром и кружевным тюлем. Столичным опероманам, мечтающим о вокальных красотах и энергичных крещендо Россини, пока придется довольствоваться такой интерпретацией оперы «маэстро-громыхателя».

Среди ближайших премьер театра — «Сорочинская ярмарка» Мусоргского, заказанная парижской «Опера комик», и «Свадьба Фигаро» Моцарта — по желанию тех же немцев.

Но сейчас голова Покровского занята новой идеей — воспитанием подрастающего поколения. К Новому году он собирается поставить детский спектакль по произведениям Сергея Прокофьева «Петя и волк» и «Гадкий утенок».

Во время ближайших гастролей в Нью-Йорке, куда москвичи везут 30-летней давности постановку «Носа» Шостаковича, «покровцы» примут участие в вечере памяти Иосифа Бродского вместе с Михаилом Барышниковым и другими великими эмигрантами.