Русский Телеграф / Четверг 30 июля 1998

Летняя оперная премьера в театре Станиславского и Немировича-Данченко преследовала, по всей вероятности, вполне гуманистическую прохладительную цель. Жажда ярких и легких впечатлений вызвала к жизни постановку развлекательную, незатейливую и с большим количеством натурально льющейся воды на сцене.

Фонтан с понурою струей так и остался главной достопримечательностью спектакля. Даже много дыма из ничего (из транспортного средства в образе кувшина-самолета, на котором прибывает волшебник Дулькамара) -- впечатление меньшее. Шум воды из фонтана-крана удачно заглушил некоторые вокальные и оркестровые недочеты и даже целые фрагменты партитуры. Другой вопрос, что, наверное, каждый второй человек плохо переносит этот занудный, нескончаемый звук кухонного крана, который случайно забыли плотно закрутить. Так что понятный постановочный гуманизм в итоге приобрел несколько садистскую окраску.

В дополнение к развлекательно-юмористическим деталям постановки (как-то: фонтанчик, два раза летающая -- вверх и вниз -- транспортная кубышка да еще мелькание женских ножек в открывающей сцене, недотянувшее, впрочем, до какого бы то ни было эротизма) в программке обнаруживается комичный по задумке текст. Это краткое либретто, дополненное оперно-театральными ассоциациями. В подзаголовке значится: "Приглашение в деревню (оперную)". Далее читаем: "Волшебный воздух Италии кружит головы и сердца (и настраивает оперные голоса). Неморино (тенор-душка) вздыхает и томится. Он безнадежно влюблен в красавицу Адину (редкое сопрано)... Белькоре предлагает Адине руку и сердце (плюс голос)"... Нескончаемая череда скобок -- хорошее подспорье зрителю-слушателю, заскучавшему в середине уже первого номера. Впрочем, и оно очень скоро (примерно на шестой скобке) надоедает. Но главное -- сюжет, прописанный как оперное, театральное приключение, на сцене остается не отыгранным. Никаких параллельных планов и ассоциаций в постановке нет. Разве что всю ее можно было бы спокойно заключить в скобки и на этом успокоиться.

Остается вслушиваться в музыку Доницетти, славную, виртуозную и блескучую, но лишенную россиниевской легкости и беллиниевских мелодических откровений. Музыку в большей своей части почти что никакую, с минутным лирическим озарением в финале первого акта и будто случайно распахнувшейся бездной красоты в начале второго -- в знаменитом романсе Неморино. Ничто в крепкой, мастеровитой работе не предвещает этого сокрушительного хита. Не будь его, опера так и осталась бы просто одной из примерно семидесяти, сочиненных некогда модным автором.

Но эта жемчужина вокального репертуара спета Романом Муравицким на премьере так бледно и приблизительно, что так же просто убирается в скобки, как и остальные сцены. Муравицкий старательно и не без трогательности играет этого самого тенора-душку, и если, судя по программной текстовке, "любовный напиток" лечит не только душу, но и голос, то понятно, почему так скуден вокал исполнителя главной партии. Видимо, липовое по сюжету снадобье не помогло и ему. Так же серенько звучат Белькоре в исполнении Евгения Поликанина и Дулькамара в исполнении Романа Улыбина. Последний, впрочем, берет веселостью и опереточными манерами. И берет до такой степени, что зал начинает прихлопывать ему в такт. Но главная героиня премьеры -- это, конечно же, именитая Хибла Герзмава. Это ей поручено быть красой и прелестью комической оперы, удерживая ее от ежеминутных упаданий в оперетту. Пока оркестр поскрипывает, а хор тонюсенько попискивает (почему-то в этом спектакле никого толком не расслышать, все будто боятся кого-то ненароком разбудить -- публику, наверное), Герзмава голосом без индивидуальной окраски, пластичности и точности пытается парить. Но два ее верхних "ля", взятых с трудом и мимо, лишают всю затею смысла. Аккуратная старательная прима без очарования и блеска в непритязательной постановке более чем уместна, но не вытягивает спектакль на качественно иной уровень. И мило разрисованный задник (под детские обои) с человечками, амурами обоего пола и звездами -- единственное, что радует глаз.

Надо думать, что новинка театра, последние премьеры которого уже традиционно вызывают некоторый шум, войдет в репертуар тихо и неприметно. Не все ж бороться за будущую "Золотую маску" и нарабатывать реноме обновляющегося театра. Надо и публику забавлять (спектакль идет на русском и итальянском языках -- пополам, так что и понятно, и красиво), и обеспечивать труппу с ее молодыми примами доступными и милыми ролями.