Русский Телеграф / Пятница 20 февраля 1998

То, что я увидел в рассветный час на канале РТР, заставило вспомнить утреннюю репетицию Академии русского балета в Мариинском театре. Репетировали акт "теней" из балета "Баядерка". Меня поразили приличные физические данные и форма школьного кордебалета. С расспросами о причинах столь очевидного прогресса я обратился к педагогам академии и репетиторам Мариинского. Ответ был неожиданным: "Фигурное катание вышло из моды. Родители снова стали приводить своих отпрысков на улицу Росси". Добавлю: фигурное катание настолько вышло из моды, что для того, чтобы посмотреть на общедоступном ТВ произвольную программу в когда-то самой репрезентативной категории -- спортивных танцах, нужно волевым усилием поднять себя в семь утра. Так что мое глубокое разочарование увиденным можно смело отнести к тому, что я попросту не выспался. Впрочем, все-таки не одним этим.

Эстетика сегодняшнего танцевального катания -- это балет 70-х годов. Если конкретнее, это Брянцев и Эйфман. Как правило, это означает бессвязность хореографического текста, усиление акробатической составляющей в ущерб прозрачности танцевального рисунка, конечно, дурная литературность и педалирование вульгарных страстей. Дурной балет вытеснил из ледовых танцев саму их поэтику -- качество и манеру скольжения по льду. Сегодняшние танцевальные пары титаническими усилиями пытаются от этого самого льда оторваться. Идет отчаянное состязание за то, кто дольше (и в наименее удобной позе en tournant) зависнет в воздухе. Танцевальные пары бодро шагают (увы, не скользят) в сторону спортивного катания, преподнося как изобретение то, что уже изобретено и является смыслом выступлений фигуристов совсем другого амплуа.

Исчезла танцевальность, а с ней размылись и формы танца (все то же самое вы увидите и на балетной сцене). Мы помним легендарных Пахомову и Горшкова. Характеристики их танца всегда были ясно очерчены: когда они танцевали танго -- это было именно танго, если они танцевали джайв -- это был именно джайв. А смыслом их произвольных программ становились поиски уникальных характеристик опять же танго, джайва, вальса.

Единственной парой в Нагано, у которой можно было обнаружить хоть какую-то танцевальную линию, были Ирина Лобачева и Илья Авербух. Забавно, но, болтая им под ноги, комментатор впервые назвал имя хореографа. Им -- ирония судьбы -- оказался Фокин (пусть не Михаил). Символично и то, что пара эта оказалась в результате пятой. Как воспитанная советская публика ходит в балет не за танцами, а за страстями, так и судьи-оценщики не желают видеть в ледовых танцах танцы.

Тренер канадской пары Шэ-Линн Бурн -- Виктор Краатц, советская метресса Наталья Дубова после исполнения оригинального танца устроила скандал. "Совершенно очевидно, что большинство судей действует в сговоре с русскими. Они явно опасались потерять золото, поэтому отодвинули мою пару настолько, чтобы от нее уже ничего не зависело", -- заявила Дубова в интервью американской телекомпании NBC. С ней можно согласиться ровно наполовину. Налицо заговор, но он лишен национального окраса. Это заговор вкуса. Его носителями являются и русские, и канадские тренеры, и сами судьи. И то, что судьи коронуют Грищук--Платова, а не Лобачеву--Авербуха, означает только то, что между балетом Эйфмана и балетом Баланчина они выберут первое. Лобачева и Авербух, конечно, не представляют хореографию Баланчина. Просто они дальше от Эйфмана, чем Грищук и Платов.

С уходом в историю английской пары Торвилл -- Дин исчезла и главная интрига: противостояние английского аристократизма и русского артистизма. Это противостояние не только напрягало ситуацию, но и заставляло фигуристов кристаллизовать манеру: с одной стороны, невозмутимое и шикарное скольжение Торвилл и Дин, с другой -- страсть и пикантность Пахомовой и Горшкова (при том что англичане были прекрасными артистами, а русские -- отличными танцорами, пусть и без великой хореографии).

Не знаю, что произошло с английской школой и куда подевались ее представители. Во всяком случае, сегодня на льду Нагано празднует триумф советский балетный театр образца 70-х. И надо сказать, что фигурное катание оказалось единственной сферой, где этому эстетическому казусу удалось не только завоевать мировые подмостки, но диктовать и моду, и правила игры. В танцевальном катании советский стиль стал интернациональным. Французская пара Марина Анисина -- Гвендаль Пейзера, занявшая третье место, ничем не отличается от серебряных Анжелики Крыловой и Олега Овсянникова. У одних больше неудачных port de bras, у других -- меньше, что, видимо, и объясняет олимпийскую итоговую расстановку. Великие артисты исчезли -- осталась скверная хореография.