Известия / Вторник 21 декабря 1999

Фестиваль, открывшийся в начале месяца концертом эстонского ансамбля Hortus musicus, должен завершиться 30 декабря выступлением Академии старинной музыки под управлением Татьяны Гринденко. Отечественные силы давно знают толк в историческом исполнительстве; концерты наших ветеранов несут и другую, тоже вполне утвердившуюся линию -- соединение старой музыки с музыкой новой. Так, эстонцы пели Канчели, а москвичи сыграют Мартынова. Соседство разведенных в истории эпох доказывает, что обращение к прошлому -- не афронт современности, а, напротив, один из образов жизни в современной культуре. Английские исполнители, давшие три концерта в центре фестивальной программы, тоже оказались людьми XX века, хотя играли на старинных инструментах, причем, надо полагать, играли так, как было принято в эпоху барокко, и пели такими голосами, которые, надо полагать, звучали под сводами соборов в эпоху Возрождения.

Мы уже писали про певицу Эмму Керкби; ее концерт с лютнистом Энтони Рули можно счесть, при нашей широте воззрений, разновидностью нынешнего балладно-бардовского пения -- пусть она исполняла музыку Перселла и его современников.

Инструментальный ансамбль The King's Consort (струнные, старинные духовые, клавесин и орган-позитив), имеющий широкий репертуар и длинный послужной список, с улыбчивой легкостью исполнял немецкую музыку XVIII века. Возможно, композиторы того времени -- ныне редкий Иоганн Фридрих Фаш, автор духовных сочинений и несохранившихся опер, и прославленный Георг Филипп Телеман, -- были бы покорены тем мастерством, с которым современные британцы исполняли их танцевальную музыку, как эффектно чередовали форте и пиано, прыгая через динамические ступени, как ажурно складывали скрипки с гобоями в дублировках, как неслись в игривом потоке "Perpetuum mobile". Наверное, и бедный кантор Бах, вечно мучившийся со своими певцами и музыкантами, был бы изумлен той складностью и опрятностью, которую придали англичане его духовным кантатам (хотя, наверное, заметил бы и некоторые частности, вроде заплетавшихся пассажей у органиста). Но также вероятно, что сам дух современного концертирования стал бы для покойных творцов новшеством. В меньшей степени -- в светских и придворных жанрах, в большей -- в контексте протестантского богослужения, при том что части для своих духовных кантат Бах брал из светских клавирных концертов. Еще два десятка лет назад альтовые партии в концертных исполнениях баховских кантат пели женщины; несомненно, контртенор Робин Блейз, спевший 169-ю и 170-ю сольные кантаты, держался ближе к оригинальному стилю, но поверить в то, что именно так звучали голоса юношей в Лейпциге, трудновато. Робин Блейз оказался великолепен -- простой, лиричный, с типично английским обаянием, небольшим дыханием, но отменным слухом, он чувствовал себя как рыба в воде и в молитвенном Бахе, и в исполненном на бис элегантном Перселле. Эпоха барокко была временем перекрестных интересов и обмена модами; манеры изучались, перевозились, скрещивались; Англия покупала лучшее. Теперь, когда старинная музыка получила вторую жизнь, то же самое продолжается в эпоху самолетов. Котел XVIII века выплеснулся в век XX и продолжает вариться; конфорка будет гореть и в XXI веке.

Не меньший успех на "Декабрьских вечерах" имел и чисто вокальный ансамбль Henry's Eight -- восьмерка певцов во главе с Джонатаном Брауном. По стилю он напоминал известный нам Hilliard Ensemble. Правда, "Восьмерка Генриха" моложе и до такого мастерства еще не доросла -- от англичан хотелось бы ждать уж совсем абсолютной чистоты пения и акустического слияния, -- но все же и они удовольствие доставили немалое. Английские вокалисты спели типично концертную программу: сначала дали нам попробовать по щепотке разных полифонических манер, предложив интернациональный набор -- Виктория, Монтеверди, Жоскен, Палестрина, Гомбер, -- а потом прыгнули в XX век и столь же малыми порциями угощали нас то современным ритуальным мастером Джоном Тавенером ("The Bridal Chamber"), то французскими классиками: Франсисом Пуленком, Морисом Дюрюфле, Клодом Дебюсси (контртенор Деклан Костелло, спевший с ансамблем песенку последнего на слова Шарля Орлеанского, был бесподобно очарователен). А закончили смесью мадригалов Томаса Морли (конец XVI века) с забавными современными обработками английских народных песен и даже, как это делают тертые гастролеры, привезли "в Тулу самовар", исполнив "Я вас любил" на стихи Пушкина английского композитора Саймона Уолли. Тут впору было пожалеть, что еще один мазок, который готовили нам "Декабрьские вечера", так и не лег на холст -- не смогли приехать "Гарлемские спиричуэлз" из Нью-Йорка. Тогда хор эпох и стилей на фестивале получил бы совсем мировое звучание.

ПОДПИСЬ:

Британский ансамбль The King's Consort на московском фестивале