Известия / Вторник 26 октября 1999

Итак, московское "Метро", самый дорогой (1,2 млн долларов) и амбициозный музыкальный проект последних лет, тронулось в путь. Публика, заполнившая театр "Московская оперетта", была неприлично молода для этих стен; спектакль и его девиз "Наше время пришло!" она встретила с энтузиазмом.

Хотя в соревновании с рок-кумиром театральной молодежи -- спектаклем "Ленкома" "Юнона" и "Авось" -- победа осталась за ветераном, говорить об успехе или неуспехе "Метро" можно только с учетом важного обстоятельства. Это проект первопроходцев. Такие туннели в Москве еще не бурили. "Юнона" не претендовала быть бродвейской, этим и хороша. "Метро" -- попытка внедрить в наш театральный обиход бродвейский тип спектакля. Оно играет типичными бродвейскими козырями и страдает типичными бродвейскими недугами.

Есть непреодолимая разница между Бродвеем и Тверской. Бурно прокипев на сцене, бродвейский мюзикл выкипает полностью, оставив радужную пену мелодий. Бродвей -- простейшая мораль, упакованная в фольгу. У нас с некоторых пор на морализаторство аллергия.

Подвела пьеса. Ее как бы нет вовсе. Молодые актеры пробуются в театр мюзикла, их не берут. Они спускаются в метро и там устраивают свой театр, такой талантливый, что энтузиастов теперь готов купить за любые деньги отвергнувший их режиссер. При виде циклопической стодолларовой купюры артисты ломаются, творческое братство распадается, и лидер метротеатра остается в одиночестве, отвергая наживку и заодно любовь. Финал в духе "Анны Карениной" несообразно трагичен.

Перед нами ярко выраженный случай застарелой болезни жанра: таланту режиссера нужен шампур для скрепления плодов своей музыкально-хореографической фантазии. На Бродвее успех приходил, если шампуром был крепкий, лучше классический сюжет. Януш Юзефович довольствуется очень хрупким стержнем: непризнанные таланты строят театр и завоевывают славу, из всех фабул эта -- самая отштампованная. Это схема, где ситуации и типы лишь обозначены. На такой базе не могут возникнуть живые образы -- только функции. Что заведомо ставит неопытных актеров в патовую ситуацию -- они обречены играть на картонных струнах. К тому же штамповка не лучший способ возглашать новое время и новые песни ("Довольно нас пичкать разной мурой!" -- поет поколение "надцатилетних", взамен из всех мур предлагая самую бородатую).

На Бродвее штамповку оснащают драматургией музыкальной -- системой лейтмотивов, симфоническим развитием конфликта. Этого, увы, нет в музыке Януша Стоклосы. Есть несколько ярких номеров -- "Жизнь -- лишь клетка", "Счастье", "Деньги", "Давайте строить вместе". Но нет настоящего шлягера, который станет визитной карточкой всего шоу, нет внутренней связи между номерами -- идет концерт с остановками для вялых словесных интерлюдий. Спектаклю еще предстоит найти свой ритм -- то волшебное единство, когда музыка продолжается в пластике героев, их душевном состоянии, их речи.

"Метро" проложено в зыбкой почве, это практически плывун. Но "воля и труд человека дивные дива творят". Успех все равно есть -- и это признание дерзости проекта. "Метро" состоялось прежде всего как школа неподдающегося жанра. Януш Юзефович несомненно очень даровит, он сумел заразить своих московских воспитанников не просто увлекательной работой, но и театральным вероисповеданием. Среди исполнителей есть будущие актеры, причем подготовленные именно для мюзикла. Никому еще не дается сценическая речь, но всем уже подвластна специфически "мюзикловая" манера пения -- реалистичная, приближенная к жизни и быту. Хороши ансамбли, разнообразна и часто остроумна хореография. В лучших номерах ребята демонстрируют и впрямь невиданную в нашем профессиональном театре энергетику.

"Если вам понравилось, пригласите на спектакль друзей, -- сказал Януш Юзефович, выйдя в финале на аплодисменты. -- Если не понравилось, пригласите врагов. Нам нужен полный зал!". Что-что, а это, по-моему, обеспечено. "Метро" тронулось, и будет неплохо, если доберется до новых станций и проложит в нашем театре новые туннели. Как пели у друзей-соперников в "Ленкоме", "за попытку спасибо!".