КоммерсантЪ / Среда 09 апреля 1997

Ольга Манулкина, Ольга Скорбященская

Несомненной удачей фестиваля нужно признать то, что один из своих вечеров в Малом зале филармонии он целиком предоставил Шуберту. И петербургскому пианисту, который вправе претендовать на клавирабенды и филармонические залы сам по себе. Поскольку его концерты становятся событиями вне зависимости от окружения, темы или программы. Его почитатели, поклонники и фанаты (градации -- в зависимости от возрастной категории) этих выступлений не пропускают.

Пианисту девятнадцать лет, он учится на втором курсе Петербургской консерватории в классе Александра Сандлера, его зовут -- Петр Лаул.

Он принадлежит к одной из старейших музыкальных династий Ленинграда-Петербурга, основателем которой был Александр Должанский. Несмотря на стойкие традиции музыкального профессионализма в семье, а быть может, благодаря им, профессиональное образование Петр Лаул начал невероятно поздно.

В специальную школу при консерватории он перешел из обычной районной только в тринадцать лет. Сейчас его пианизм отвечает высшему европейскому уровню. А его облик противоречит образу скороспелого десятилеточного лауреата (хотя начальный капитал лауреатства уже заработан на конкурсе в Бремене). Глубина и оригинальность плюс лучезарное обаяние сделали его кумиром своего поколения, да и не только своего.

Для клавирабенда Петр Лаул выбрал самые знаменитые произведения шубертовского репертуара: сонату B-dur, фантазию "Скиталец", двенадцать лендлеров. Играть Шуберта в Петербурге -- значит вступать в диалог с гениальными интерпретациями Марии Юдиной и Владимира Софроницкого, Владимира Нильсена и Софьи Вакман.

Ученик одного из самых блистательных молодых педагогов Петербургской консерватории и представителей ее пианистической школы -- Александра Сандлера -- играет Шуберта целомудренно и с рафинированным интеллектуализмом, не жертвуя отделкой деталей ради броскости первого впечатления.

Однако своеобразие его таково, что каждым рубато, каждым максималистски заостренным пианиссимо и предельно замедленным темпом Лаул выходит за рамки ученической верности школе и ставит на любой интонации несомненный "лауловский" автограф. Adagio сонаты B-dur в его исполнении -- экстремально медленное, а финальная фуга в фантазии "Скиталец" звучит с яростным напором.

Лаулу предстоит большое будущее, а критики, пишущие о нем, уже начали варьировать на все лады знаменитые слова приветствия: "Шапки долой, господа!.."