КоммерсантЪ / Четверг 15 июня 1995

Сезон закрылся, но мгновенно сцена Большого зала не опустеет -- остается еще несколько концертов, не проходящих по ведомству Московской филармонии. Среди них и концерт с "Российским национальным оркестром #2" (о попытке некоего коллектива присвоить имя плетневского оркестра уже сообщал как в рубрике "Культура", так и в разделе "Происшествия"). Все благополучно -- название оркестра на афише заклеено, но концерт состоится и, не исключено, привлечет больше публики, нежели при мирном развитии событий.

Настоящий же Российский национальный собирается летом выступить на нескольких крупных международных фестивалях. В том числе на 40-м Юбилейном в Афинах. Кусочек счастья, ожидающего греков, перепал и нам -- гвоздем программы в Большом зале стало произведение Димитриса Араписа "Путь надежды". Давно известное пристрастие Михаила Плетнева к неведомым диковинам современной музыки никогда еще не заканчивалось столь ослепительным выбором. Напомним, что в прошлом сезоне Плетнев собственноручно дирижировал оперой Plump Jack, собственноручно написанной нефтяным королем Гордоном Гетти, сам автор увлеченно пел главную партию, а фонд, носящий его имя, значился в первой строке спонсоров оркестра. Но искусство идет вперед, спонсоры меняются, и сегодня про г-на Гетти никто старается не вспоминать; это и справедливо -- партитура греческого композитора-гуманиста оставила его творение далеко позади. Сольную партию исполнил известный пианист Николай Петров, видимо, столь же дорожащий своим артистическим именем, что и Российский национальный симфонический оркестр. Было также объявлено, что исполнение этого опуса проходит в рамках акции в пользу детей-инвалидов.

Отдадим должное оркестру -- играя халтуру, он не халтурил сам. То же можно сказать о Каролосе Триколидисе: этот дирижер не из той многочисленной когорты иностранных гастролеров, чьи имена в афишах -- лучший совет не идти на концерт. Свое досье (выступления с ведущими оркестрами Австрии, Германии и США) он подтвердил слаженным исполнением "Тиля Уленшпигеля" Рихарда Штрауса. Недостаток работы в деталях компенсировался звучным тутти и четким следованием генеральной линии (меньше удались дирижеру тонкие краски и прихотливая игра темпов в сюите из "Жар-птицы" Стравинского). Однако более всего абонементную публику все же покорил греческий шедевр -- превзойти такой успех выпало разве что Иегуди Менухину. За пять лет работы Михаил Плетнев добился цели -- создал аудиторию по своему вкусу. Поменьше сложного, побольше слезно-мелодичного: в этом традиционно сермяжный вкус идеально сходится с новым нуворишеским. Между тем музыканты плетневского оркестра, будучи приглашаемы в "чужие" проекты, часто оказываются превосходными исполнителями современного репертуара.

В сравнении с коллективом Плетнева "Новая опера" Колобова провела сезон с приятными сюрпризами. Премьеры редких опер, рост молодых солистов, уровень хора и оркестра, не являющего записным симфоническим -- все это несколько иное, чем афино-московский недожаренный Арапис. Тем обиднее, когда оркестр обнаруживает предел возможностей -- как это произошло в Пятой симфонии Чайковского, недоученной, скомканной и настолько хрестоматийной, что любая оплошность тут же вырастала до размеров конфуза. Дирижеру Евгению Самойлову сопутствовали вера в игру по-крупному и непризнание решающих мелких обстоятельств. Лучшим номером концерта стала броская и театральная увертюра к опере "Риенци" Вагнера; при этом отметим также талант и растущее чувство стиля у певцов (Елена Зеленская и Всеволод Гривнов в дуэте из "Лоэнгрина").

Под конец культурного сезона всем хочется чем-то друг друга обрадовать. Обрадуем читателя и мы -- не только афинский, но и московский зритель увидит в следующем сезоне на сцене Государственного Кремлевского дворца балет "Зевс". Фонограмма уже записана Российским национальным оркестром. Композитор -- Димитрис Арапис.