КоммерсантЪ / Вторник 12 сентября 1995

Индийская классическая музыка уже не одно десятилетие является неотъемлемой частью концертной жизни на Западе; хорошо известно и ее влияние на многих западных композиторов, усилившееся начиная с послевоенных лет -- что, однако, ни в коем случае не может расцениваться как некий эстетический пропуск индийской традиции, насчитывающей тысячелетия, в европейскую культуру. Классическая музыка в Индии, как и на Западе, рассчитана на элитарную публику. И хотя такие музыканты, как Рави Шанкар, не раз выступали и перед массовой аудиторией, большинство музыкантов предпочитает толпам непосвященных нескольких знатоков и камерную обстановку. На первом московском концерте (второй состоится 15 сентября в ЦДЛ) публики было немного, но можно сказать, что ей выпала большая удача: музыкантов такого уровня, как Дипак Чоудхури и Танмой Бос, удается услышать живьем нечасто -- тем более в Москве, где гастроли исполнителей с Востока пока не стали привычным делом.

Впрочем, слово "исполнитель" (как и еще более обидное -- "импровизатор") к музыканту, играющему раги, неприменимо: он и создает, и интерпретирует музыкальное произведение, следуя сложному и разветвленному своду правил, определяющих как композиционные схемы и организацию звукорядов ("тат"), так и стилистические законы их трактовки. Ситарист Дипак Чоудхури принадлежит северо-индийской традиции, где структура раги складывается из двух частей: "алап" раскрывает мелодические секреты лада, он исполняется солирующим инструментом в свободном ритме; вторая часть -- "гат", в ней к основному инструменту присоединяется барабан "табла", вносящий организующий ритмический элемент. Медленный алап символизирует духовную глубину, контроль, умозрительность и сдержанность; виртуозный гат, напротив, воспевает природу физическую -- темперамент, стихийность и внешний блеск.

В субботнем концерте Дипак Чоудхури исполнил в раге "Хемант" сложнейший алап, высветив возможности лада по всему диапазону ситара. Последовавший за ним алап джор -- обычно небольшое связующее звено, в котором появляется ритмический пульс, но еще не вступает табла -- был превращен им в самостоятельный раздел. Табла так и не вступил, и гат вообще не был сыгран. Рага "Васанпанчам" был исполнен еще более необычно: тут Дипак Чоудхури счел возможным совсем опустить алап и сразу же перейти к ритмическому гату, в сопровождении Танмоя Боса на табле. Надо заметить, что в индийской традиции, где иерархия среди исполнителей играет первостепенную роль, такие вольности дозволены лишь самым почитаемым музыкантам. С другой стороны, именно этот без-алапный рага смог бесповоротно вовлечь публику в музыкальное действо.

Здесь молодому Танмою Босу досталась роль почти такая же важная, чем маститому Дипаку Чоудхури. Ритм в индийской музыке -- вообще особая статья; европейская музыка не знает ничего подобного, где арифметическая изощренность так сочеталась бы с феноменальной виртуозностью. Цель музыкантов -- показать как можно больше комбинаций ритмических и мелодических элементов, и одним из способов это сделать является так называемый "тихай": небольшой мотив прокручивается несколько раз -- до тех пор, пока его первая доля не совпадет с началом ритмического цикла. Таким образом, 9-дольный мотив в 12-дольном размере повторяется четырежды (общий знаменатель -- 36), а 6-дольный в 16-дольном -- 8 раз (общий знаменатель -- 48). Разгадать замысел музыкантов в момент исполнения дано не всем, но даже непосвященному человеку передается невероятное ощущение полета, захватывающего дух, экстаза -- интеллектуального и физического. Замечу, что таких длинных тихаев, как те, которые подарили нам Дипак Чоудхури и Танмой Бос, мне еще слышать не доводилось.

Рага "Мишра Гара", прозвучавший во втором отделении, был представлен в наиболее полной форме, с алапом и гатом, причем в последнем Танмой Бос получил возможность показать свое невероятное мастерство в одиночку: Дипак Чоудхури на это время велел своему ситару замолкнуть, зато привлек к делу ошеломленную публику, сходу заставив ее отмечать регулярными хлопками сильную долю ("сам") 16-дольного размера ("тинтал"). Публика выполняла эту задачу с энтузиазмом, хотя и с легким ритмическим запозданием.

Как оказалось, размер и акустика бывшего синодального зала идеально соответствуют индийской музыке, и, что особенно приятно, музыканты не сочли необходимым прибегнуть к звукоусилителям, порой огрубляющим тембр инструментов. И пусть событие это не было выдержано целиком в аутентичном духе. Концерт, который в Индии мог бы продолжаться несколько часов, а то и всю ночь, закончился в 10 вечера, некоторые из организаторов, возможно, ненамеренно, нарушили традиционный запрет на хождение в обуви по ковру, на котором располагаются священные по своему статусу музыкальные инструменты. Было бы также лучше, если бы теле- и аудиооператоры демонстрировали свой труд менее очевидным образом. Но подобные мелочи стерлись в атмосфере духовного подъема, которым было отмечено это уникальное событие в московской музыкальной жизни.