КоммерсантЪ / Среда 25 октября 1995

Вячеслав Курицын, Петр Поспелов

История музыки знает произведения, написанные на тексты газетных объявлений, адресной книги и транспортного расписания. Есть и опера--телефонный разговор -- "Голос человеческий" Франсиса Пуленка по пьесе Жана Кокто. В опере "Диалог" в качестве либретто использованы служебные тексты, входящие в пользовательский интерфейс нового детища "ДиалогБанка" -- компьютерной банковской сети CrownNet. Это своего рода многоуровневый автоответчик, управляемый компьютером; роль терминала, с помощью которого клиент банка, находящийся в любой точке Земли, может путешествовать по лабиринтам системы, играет панель обычного телефонного аппарата. При правильном достижении самого глубокого уровня вы получаете возможность оперировать деньгами на вашем счете.

В моноопере "Диалог" звучит только один голос, тот самый, который можно услышать в трубке, став пользователем сети, -- голос Геннадия Иозефавичуса: "Здравствуйте, сегодня пятница, тринадцатое, вы неправильно набрали код, операция с вашей карточкой невозможна, нажмите звездочку, попробуйте еще раз". На другом конце находится подразумеваемый молчащий лирический герой. Магия типовых фраз, открытая некогда Львом Рубинштейном (с которым неоднократно сотрудничал Антон Батагов), не исключает сходства с драматургией. В начале оперы открывается картина некоего космического согласия с миром (идет буддийская прогулка вдоль одомашненных числительных, цитирующих закон вечности), затем неожиданный конфликт -- невозможность контакта с банковским эйдосом и, наконец, счастливое его разрешение: диалог становится катарсисом.

Недавно, выступая в Московском институте философии, Борис Гройс предположил, что причиной актуальности искусств визуальных является возможность их быстрого потребления: искусства и всего прочего в мире много, потреблять его надо как можно быстрее, а самое стремительное, что доступно человеку, -- это скорость его взгляда. На что московский философ Михаил Рыклин возразил, что есть кое-что еще более быстрое -- скорость банковских операций. Либреттист-продюсер, а за ним и композитор почувствовали актуальность предмета, но текстом искусства оказалась не сама банковская операция, а лишь ее внешняя, слышимая сторона -- пользовательская оболочка.

Для непосвященного деньги путешествуют по электронным недрам по абсолютно закрытым маршрутам. Деньги -- а вслед за ними и власть -- располагаются в принципиально другом, чисто виртуальном пространстве. Социальная тайна перерастает в метафизическую: голос, звучащий в "Диалоге", обращается к нам едва ли не из центра Вселенной. Человеку российскому, в массе своей с банкоматами общаться не научившемуся, могут померещиться страшные силы не слабее Зевесовых, которые текут по кровеносной системе банковской электроники. Типовыми фразами с ним говорит словно само Бытие, но авторы "Диалога" обещают не милость, а только шанс на диалог.

Однако если отрешиться от романтического восприятия, то система CrownNet -- сугубая и прозаическая реальность. Которая сегодня, как известно, постепенно уступает место реальности виртуальной, но здесь приняла форму своей собственной концептуалистской интерпретации. Лев Рубинштейн сделал свое дело. Тень поэта не только висит над оперой "Диалог", но и маячит в темных коридорах самой банковской сети. С ней теперь можно встретиться всегда, только снимите трубку и правильно наберите пин-код.

С точки зрения музыки опера "Диалог" не самое великое произведение Антона Батагова, она целиком построена на его собственных штампах. К компьютерной музыке опера по сути тоже имеет слабое отношение -- как обычно у Батагова, тембры представляют собой суррогат обычных инструментов со слегка расширенными возможностями. Если бы опера прозвучала в любом традиционном для музыки месте, то оказалась бы очередной концептуалистской акцией. Будучи исполнена в "Экспоцентре" на фоне стены мониторов, передающих рекламные ролики банка, она, во-первых, стала отличной презентацией заказчика, во-вторых, извлекла из глубин бессознательного культурологическое звучание названия "ДиалогБанк", восходящее к диалогическим концепциям Бахтина.

Банк поднял свое имя и сэкономил на рекламе, придав презентации сети статус культурного и светского события и тем самым заманив работников средств массовой информации в один из тысячи павильонов "Экспоцентра", где они оказались на презентации одного из тысячи новых типов банковских услуг. Пожалуй, в этом и только в этом авторы прибегли к радикальной художественной тактике, не подойдя вплотную к вечно ускользающей границе искусства. Банковский текст должен был оказаться художественным произведением, музыкальное произведение -- напротив, коммерческой рекламой. Второе удалось сполна, первое -- едва ли. Опера "Диалог" -- пока только предчувствие любви музыкального искусства к банковской электронике. В стремлении к полной взаимности музыке не хватило расторопности, и прежде всего потому, что для рассказа о гибкой интерактивной системе шастанья по банковской сети авторы предпочли использовать традиционную жесткую структуру (Прелюдия -- Система -- Игра -- Лирическое отступление -- Конфликт -- Развязка -- Постлюдия). Но понятие "оперы" в его современной трактовке вытерпело бы больше, создай художники другой план -- чтобы музыкальный текст и структура оперы изменялись, взаимодействуя с сетью, и испытывали бы к ней такой же интерес, какой испытывает клиент, заботящийся о выгодном перемещении своих денег. Тогда бы не только "ДиалогБанк", но и другие производители сетей могли бы обзавестись собственными операми, которые отличались бы друг от друга ровно настолько, насколько отличаются их программные продукты.

Современные русские композиторы: Антон Батагов