КоммерсантЪ / Среда 06 апреля 1994

Пресс-конференции, посвященные крупному художественному событию, проводятся обычно прежде, чем оно произойдет. После -- пишутся рецензии. Но в случае с гала-концертом было бы неплохо провести встречу с журналистами еще раз. Тем более, что некоторые вопросы уже приготовлены:

Почему гала-концерт представлял директор Датского королевского балета, а не директор танца парижской Оперы, например? Нам предлагали вечер хореографа Бурнонвиля? Но антрактный занавес провозглашал -- Les Saisons Russes.

Зачем нам снова показали безграмотные живописные штудии на тему "Александр Головин и мы", с успехом себя (а заодно и Головина, и Бенуа, и Бакста) дискредитировавшие еще год назад на пресловутых балет-абендах "Русских сезонов"?

Почему Андрис Лиепа -- чуть ли не единственный хранитель фокинского хореографического наследия в России (так он считает) -- в финале дуэта из "Жар-птицы" спрятал за пазуху добытое в головоломном хореографическом состязании птичье перо так, будто случайно нашел энную сумму долларов, хотя известно, что в 1910 году в Париже, где состоялась фокинская премьера, в обращении были франки?

Почему солист Немецкой оперы на Рейне Вадим Писарев показывает сочинение хореографа Лавровского, а не что-нибудь менее известное в Москве, например, что-то из репертуара этой самой Оперы на Рейне? Чтобы продемонстрировать свою танцевальную форму? -- Она неплохая, и мы это знаем.

Неужели в "Спящей красавице" нет ничего, кроме Pas de deux из III акта -- единственного на все случаи жизни, в любых географических, климатических и политических условиях?

Зачем снова и снова танцевать (Нина Ананиашвили в паре с Юрием Посоховым делали это чисто, прелестно, эффектно) концертный экстракт, именуемый "второй акт `Сильфиды`"? Зачем разрывать конструкцию этого шедевра Августа Бурнонвиля, выпуская сложнейшее раннеромантическое Pas de deux, в котором чудом сохранилась и стилистика преромантического балетного театра? Зачем приучать к этому кастрированному варианту не только малоинформированную часть публики, но и вполне информированных артистов тех балетных театров, где "Сильфида" все еще идет в полной редакции?

И, наконец, что означает финальное "дефиле" под названием "Дон-Кихот", собравшее всех участников этого квазидивертисмента? Решенное в стиле цирковых парадов-алле и эстетике видеоклипов, оно демонстрировало сразу все: и некоего всеобщего "Дон-Кихота", и некое всеобщее Grand pas; стандартные технические козыри примадонн и "гимнастический академизм" премьеров в придачу с их до этого момента удачно скрытыми изъянами; всеобщий метафизический ballet russe, и то, что, сегодня с определенностью можно обозначить, как "новый космополитизм" -- новейший исполнительский гибрид, странное отсутствие (или нежелание) конкретного места и конкретного времени.

P. S. Элизабет Платель и Николя Ле Риш танцевали Pas de Deux из "Щелкунчика" в никому не известной редакции (в кулуарах выяснилось, что это "широко известная на Западе как каноническая Льва Иванова") и танцевали так, что позволительно быть пристрастным. Это можно смотреть в любом контексте, на любой сцене, в любой редакции. Они показывают не природные данные и не премьерские амбиции, но портрет парижской Школы, с ее галльской точностью, с ее шиком и шармом, музыкальностью и безусловной артистической породой.