https://guelman.ru / Вторник 08 октября 2019

Давайте не врать. Давайте хотя бы в театре разговаривать друг с другом честно – без масок и натужно присвоенных ролей: игранных и переигранных многими, великими и малыми артистами. Таков лейтмотив первого спектакля, которым открылся 6 октября в новом театральном сезоне Белый театр Хабаровска: «Гамлет, Лир, Макбет и шум дождя» Сиэна Екера.

Но для того чтобы прийти к правде, к простому пониманию, что «мы будем играть о нас самих, о жизни и смерти, о судьбе актёра, о многом, о многом…» нужен путь настоящего творчества. Путь Артиста.

Счастливцы находят его сразу или чуть позже, но сколько тех, кто закручивается в воронку масок, погребая себя под ними. Может ли быть интересна жизнь масок? Пожалуй, правильного ответа здесь нет. Или?

По крайней мере, у нас есть возможность подумать над этим за один час двадцать минут наедине с Гамлетом, Лиром, Макбетом и старым Актёром, обитающим в подвале собственной проигранной жизни, среди масок сыгранных ролей и их призраков.

Моноспектакль по пьесе Сиэна Екера «Забытый театр вызывания душ» режиссёр Ольга Кузьмина выстраивает откровенным приёмом – «артист на коврике». Именно с обживания и обустройства «коврика» – квадратного половика, прибиваемого гвоздями к полу, пространства не терпящего пустоты, а потому впитывающего в себя и чёрный табурет, как актёрский трон, и трансформер сундук-ширму (сценография Андрея Тена), и утрированный театральный гром с молнией и шумом дождя, и “его величество” провинциального актёра, неспешно начинается моноспектакль в исполнении Андрея Трумбы. По традиции площадного театра он представляет зрителю четырёх главных героев – три маски и персонаж, облачённый в чрезвычайно застиранный, но чистый «традиционный костюм» с жабо для «исторических» ролей и плащом-накидкой с кровавым подбоем (художник Елена Гнётова).

Чтобы не сойти с ума от ненужности, оставаясь наедине с собой, чтобы верить в незряшность прожитого и понять, что будет потом «когда я умру», каждый артист невольно складывает в свой сундук главные роли своей жизни. Отставной Артист «на шекспировские роли» Андрея Трумбы извлекает три любимых, измучивших его роли-маски: юного принца Гамлета с горделивой осанкой, согбенного полуслепого старика Лира и яростного Макбета. Он говорит, спорит с ними, жалуется и обвиняет, любуется, ищет сочувствия и обижается. Любимые роли – прожитая жизнь.

Великие роли – большие предатели. Именно к такому выводу приходит косноязычный, негромкий и потерянный одинокий человек-Артист, возможно, в последний раз прошедший через постоянно мучающую его череду главных монологов своих героев и встречу с ролями-Призраками воочию (визуальные эффекты Эдуарда Литовченко). Всех королевских особ объединяет сексуальная хрипотца и величественность жестов, свойственная провинциальным трагическим актёрам. А за ними щемящая нежность, боль и тоска о жизни маленького человека, носившего не шинель, а камзолы и грим; судьба Артиста, о котором забыли, и чья “Лебединая песня” уж спета, а маска и флейта шута погребены. Обо всём этом мы слышим в диалоге Артиста и Андрея Трумбы.

Для любого актёра роль о других артистах - это всегда личная исповедь. Даже если биографии не совпадают ни на йоту. И как бы мастерски и нежно, многогранно и поэтично не была сделана роль о другом, сама тема подталкивает и к обобщению, и к индивидуализации.

В режиссуре Ольги Кузьминой Андрей Трумба использует три способа актёрского существования, перетекающих друг в друга, создавая небесспорное, но, надо признать, единое стилевое решение. Маленький человек, ранимый лицедей, запертый в подвале собственных воспоминаний, озвучивает главные монологи своих «великих трагических» ролей совсем не содержательно и глубоко, как можно было бы ожидать от Андрея Трумбы, а пошло, выспренно трафаретно, словно заслуженно-народный артист традиционного театра. Зачем именно так, и работает ли такое принижающее образ старого артиста решение? Если дать себя уговорить, то – да. Благодаря этому перед нами раскрывается судьба преданного театру провинциального лицедея, распахивающего своё естество потусторонним царственным душам.

Но в какой-то момент, даже понимая, что, возможно, это и разрушит концепцию авторов спектакля, очень хотелось услышать в череде шекспировских монологов хотя бы один-единственный, присвоенный не образом Артиста, а актёром-личностью Андреем Трумбой. Ведь кому, если не ему в Хабаровске сейчас действительно подвластен масштаб шекспировских ролей? Это очевидно в финальном монологе, том самом, где режиссёр позволяет актёру Андрею Трумбе отстранится от роли Артиста. Отстранение, «убив» лицедея, убрав маски и ширму, даёт возможность услышать простое, банальное и главное: чтобы в театре прийти к правде, нужно убить лицедея.

И тогда действительно на подмостках будет представлена «пьеса с благородными масками шекспировских персонажей, с появлением призраков и игрой настоящего актёра».

Оксана Хрипун. "Убить лицедея" (записки на полях программки).

Фото Эдуарда Литовченко