Фаэтон / Четверг 01 февраля 1996

В рейтинге театральных актеров нынешнего сезона он — среди первых. Его назвали самым обаятельным актером Москвы. Театралы любят артиста Сергея Тарамаева давно, а маститые критики полюбили три сезона назад, когда он впервые появился на большой сцене (а до этого были театральные подмостки в подвале). Превращения, которые он испытывает на театральном поприще, — не просто знаки перемен в его судьбе. Это превращения нашего времени. Наших лучших устремлений, талантов, надежд...

Вырос в простой рабочей семье. Работал шофером такси. Увлекался рок-музыкой — играл в ансамбле.

Поступил в ГИТИС. Учился у замечательного профессора О.Ремеза. Сыграл Самозванца на 2-м курсе в спектакле “Борис Годунов” у своего главного учителя — Петра Фоменко. Преданно, на всю жизнь актер полюбил этого режиссера. После роли Гришки Отрепьева стал знаменит в ГИТИСе. Сейчас можно лишь предположить, что получилось тогда у Сергея Тарамаева в этой роли и насколько этот успех определил его путь в искусстве. Был ли тот первый “русский герой”, сыгранный Тарамаевым на заре поисков, дерзок, и нервен, и, как водится у этого актера, просветленно-обречен? Все, все это Сергей Тарамаев будет потом роль за ролью, от спектакля к спектаклю превращать в грани того удивительного бриллианта, что называется русским характером.

Почему он не сыграл Занда?

После института его самостоятельная актерская биография началась благополучно. Он репетировал роль Занда в ставшем потом знаменитым спектакле М.Левитина “Нищий, или Смерть Занда” по неоконченной пьесе Ю. Олеши. Так он начал репетировать главную тему своей жизни. Тему человека, который знает, как должно быть, и который гибнет не в состоянии противостоять мерзостям и грубостям обыденной жизни. Тему жертвенной, просветленной любви к ближнему, любви святой, но которая разрушает и губит и любящего и любимых.

Занда Тарамаев не сыграл. Слишком жесток, видимо, был Занд, способный на убийство из ревности, для мягкого актерского дарования. И слишком много страсти было в замысле режиссера. Тарамаев никогда не играет страстной любви — ни к женщине, ни к идее. Он играет любовь преданную, истовую, но никогда в его героях не было жестокой, плотской или фанатичной страсти. Тарамаев никогда не играл борцов. Вместо Занда он сыграл сочувствующего большевикам героя — лейтенанта Николая Шмидта. Волею судьбы роль в спектакле “Любящий вас Коля” была сыграна им в Театре на Малой Бронной — в театре, где он играет сегодня самые замечательные роли русского классического репертуара.

Но это сейчас, а тогда он играл Шмидта и, похоже, тему любви и гибели продолжал отрабатывать на таком неподходящем для этого революционном материале. Потом на Бронной стало скучно, ролей не было. И тогда он нашел свое счастье. Или это его нашло оно — в лице режиссера Сергея Женовача.

Артист находит режиссера

Ученик Фоменко, Женовач сразу понял, что если режиссер хочет осуществиться вполне, он должен иметь свой Театр. Театр не как здание, а Театр в лице актеров-единомышленников, преданных и верящих. Женовач с первого же спектакля пошел верным путем. В “Панночке” Нины Садур играли все его нынешние “премьеры”: Ирина Розанова, Сергей Качанов, Сергей Баталов, Дарья Белоусова, Елена Матвеева, Сергей Топцов. Тогда взошла по-настоящему и звезда актера Тарамаева, сыгравшего первую полноценную вариацию своей главной темы.

После “Панночки” Женовач поставил малоизвестную “Иллюзию” Корнеля. Тарамаев сыграл волшебника. Этот волшебник-психоаналитик не был похож на модных экстрасенсов. В простом пальто с поднятым воротником он входил в пространство действия на цыпочках, очки на его лице выглядели игрушечной маской доброго фокусника, а русые волосы, спрятанные за воротник, светились нимбом. После этих работ Тарамаева можно было бы счесть вполне состоявшимся актером. Но его “движение в истории театра и кино” только начиналось.

В кино он сыграл тогда же роль Ученика Иисуса в фильме “Мать Иисуса” по пьесе А.Володина. Рекламные статьи о фильме обязательно сопровождались фотографиями Тарамаева. И было очевидно, что режиссер в первую очередь использует его облик, близкий к каноническому лику если не самого Спасителя, то кого-то из апостолов.

Но в театре тогда было интереснее, чем в кино. В Театре на Бронной, куда он вернулся, но теперь уже не один, а со своими товарищами, Тарамаев сыграл Шекспира. Сыграл негодяя и злодея Эдгара в “Короле Лире” так, что если и не оправдал его, то во всяком случае объяснил причины его мерзких поступков. Эдгар был красив, подвижен, сообразителен, но нелюбим. Жестокая расплата настигала этого красивого жестокого мальчика!

После этой роли все чаще Тарамаев играл в театре героев характерных, а не героических, странных, смешных и нелепых. Постепенно режиссер и судьба вели его к главной на сегодняшний день роли в его жизни. К роли абсолютно прекрасного человека. Который любил всех, хотел счастья всем, но способствовал гибели и тех, кого любил, и сам погиб, жертвуя и любя.

К роли Льва Николаевича Мышкина в спектакле-эпопее по роману Ф.Достоевского “Идиот” Тарамаева привела широкая дорога русской классики. Впервые жертвенную, доводящую до безумия, любовь актер сыграл в спектакле “Пучина” по пьесе А.Островского. Его герой Кисельников Кирилл Филиппыч на глазах у зрителя превращался из молодого, не лишенного прогрессивных идей студента сначала в мужа-подкаблучника у толстой, красивой молодой жены (Е.Матвеева), потом во вдовца-чиновника, мучительно пытающегося честным путем заработать на хлеб своим детям.

В комической опере А.Аблесимова “Мельник — колдун, обманщик и сват” Тарамаев сыграл смешного старикашку; ноги-раскорячки, шапка, надвинутая на глаза, голосок трескучий. Шутник и обманщик устраивал с помощью смешных обманов счастье двух влюбленных — молодых крестьян, которым мешали пожениться пред-рассудки родителей. Тарамаева нельзя было узнать — так смело он превращался в старого комического чудака, так от души веселился вместе с ансамблем “Русичи”, купаясь в стихии народной игры.

Но после сказок наступает жизнь. После Мельника с Тарамаевым стали происходить метаморфозы. Он изменился внешне. Ушла юношеская мягкость облика, просветленность наивности улетучилась. Проступила усталость, печаль.

Достоевщина» с «тарамаевщиной»

Незадолго до начала репетиций “Идиота” Тарамаев сыграл в одном из самых интересных фильмов 1994 года. Роль священника в “Мусульманине” режиссера В.Хотиненко можно назвать эпизодической. Но с самых первых кадров, которые образуют своеобразный эпиграф к фильму, актер Тарамаев задает настрой и тон картине. Картине, мучительно истово, напористо и мастерски пытающейся разобраться в клубке противоречий, окружающих в реальной жизни русского человека со всех сторон. И, несмотря на светлые небеса, под которыми раскинулись пышные луга, голос идущего в дальнюю деревню сельского священника, которого играет Тарамаев, звучит одиноко, светел, но он смотрит на людей с грустью.

В театре в это время выходят один за другим спектакли по роману «Идиот» — “Бесстыжая», «Рыцарь бедный» и — последним — «Русский свет».

Тарамаев играет Мышкина на новый лад. В нем много природной чуткости, но нет той аристократичности, врожденной интеллигентности, которая была у Мышкина—Смоктуновского. Мышкин периода нашего дикого рынка лишен романтической подкладки. В нем нет порыва, страсти, свободы.. Он тих, незаметен, как воспитанный и больной ребенок, он молча сидит в уголке, смотрит и ждет. когда его о чем-то спросят. Но если хотя бы мимолетно, хотя бы чуть почувствует искреннее внимание и возможность любви, он загорается, его сутулая фигурка распрямляется, он начинает торопливо, судорожно, боясь не успеть, говорить о главном. Этот Князь Мышкин любит Настасью Филипповну искренним детским чувством. Жалость напополам с восхищением, и ни грамма желания обладать. И только абсолютное, фанатичное. на уровне религиозного экстаза, желание спасти, помочь. Сделать лучше этим милым существам вокруг, живущим мучительной и мучающей его жизнью. Он заходится в этом желании исправить, спасти, пожалеть. И, не замечая уже ничего вокруг, машет руками Богу — вот, мы здесь, смотри, помоги, поддержи!

Безумие Мышкина вырастало из его чистоты.

Это красивое, неземной природы сумасшествие, эту болезнь духа от силы любви, от жажды чистоты и справедливости Тарамаев сыграл одновременно с сумасшествием другого героя русской классической литературы.

Без любви

В роли гимназического учителя Передонова в фильме режиссера Н.Досталя “Мелкий бес” Тарамаев снимался одновременно с репетициями Мышкина. Впервые он играл агрессивного героя, настроенного на разрушение. Ему это почти удалось. Передонов и противен и жалок — одновременно. Он тоже сходит с ума от того, что лишен любви. Но ее и нет в мире, в природе окружающего героев провинциального русского городка. И хотя им по-своему дорожит Варвара, но ее любовь корыстная, захватническая, а значит разрушительная. Может быть, если бы постоянная партнерша Тарамаева по театру Ирина Розанова играла Варвару более злобной и вредной, какой она написана у Ф.Сологуба, безумие Передонова можно было оправдать.

Что ж, кинематограф пока не открыл зрителю во всей полноте талант этого удивительного актера. Лучшие роли в кино у него, видимо, в будущем.

Сергей Тарамаев сегодня воплощает в жизнь лучшие традиции школы русского психологического театра. И, что случается не с каждым талантливым актером, у него есть свой режиссер, который делает все, чтобы актеру, готовому включиться серьезно и глубоко в репетиционный процесс, было удобно работать. И есть своя тема в искусстве. Сложная, интересная, благодатная, продолжая развивать которую актер может сыграть лучшие роли не только русской, но и мировой драматургии, как будто специально для него написанные.

Наконец, Сергей Тарамаев славный, редкий человек с дружелюбным и мягким характером. Может быть, в награду ему дана интересная работа, верные друзья, счастливая семья. Его жена Галина Морозова — признанная и в России и на Западе художница, творящая шедевры из лоскутков. Она шьет из ткани чудесные полотна — на них красивый мир русской сказки, мечты, песни. Гармония и любовь, в поисках которых мучаются и страдают герои ее мужа—актера. И еще награда — у Тарамаева есть дочь Машенька. На премьере спектакля “Мельник — колдун, обманщик и сват” она в финале вышла на сцену, к папе, и вместе со всеми — актерами, зрителями — весело и искренне, от всей детской семилетней души распевала “Когда б имел златые горы”.